Предлагаем вниманию читателей книгу известного краеведа Л.Ф. Амосовой о зарождении Асбеста и судьбе первой учительницы города - Фаины Игнатьевны Аввакумовой.
Страницы воспоминаний
Примером бережного отношения к своей истории может служить жизнь Николая Федоровича Рубцова, друга юности Николая Аввакумова. Он прожил большую интересную жизнь: работал конструктором проектного бюро «Ураласбест», выполнил более ста проектных работ. В 1951 году Николай Федорович был награжден Государственной премией. Но это лишь одна сторона жизни Н.Ф. Рубцова. Асбестовцы знали его как неутомимого общественника, книголюба, краеведа, одного из авторов книги «Город горного льна». Николай Федорович помогал нам в создании музея Аввакумова, которого хорошо знал, общался с ним, переписывался с его женой и сыновьями. Будучи почетным членом совета музея, Николай Федорович часто встречался с ребятами. Это был интеллигентный, эрудированный человек. Он награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалью за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны.
Из воспоминаний Н.Ф. Рубцова (1905-1983 гг.):
«Весной двадцать шестого года я приехал на Асбестовые прииски. Поселок на момент моего приезда выглядел неприглядно: кругом серая пыль в сухую погоду, а в ненастье — грязь непролазная. Каждый поселок состоял, как правило, из бывшего барского дома, небольших одноэтажных домов для служащих и квалифицированных рабочих и нескольких казарм. Улиц не было. Единственная улица на Октябрьском участке называлась «Карловка». Мощеных дорог не было, не было и тротуаров. Первые дощатые тротуары начали появляться в 1927 году, первая мощеная дорога на Карловке появилась в 1928 году.
Семья Аввакумовых жила на Ильинском участке (бывший Вознесенский прииск) в маленьком домике во дворе школы Горпромуча. Домик был ветхий, и вскоре они перебрались в другой, побольше, расположенный через дорогу от дома А.Е. Абаскалова. Семья Аввакумовых была на редкость культурной, обаятельной и очень дружной. Главой ее и кормилицей являлась Фаина Игнатьевна, учительница начальных классов. Муж ее к этому времени уже давно умер. Кроме трех братьев и сестры Гали, в доме был еще один ребенок — Сережа. Он страдал тяжелым недугом и не вставал с постели. В семье его все любили, заботились о нем и горько плакали, когда он умер в 1929 году. Коля отличался исключительной приветливостью и бескорыстием. Летом, когда он приезжал на каникулы из Перми, я часто бывал у них дома. Фаина Игнатьевна в палисаднике выращивала цветы, их было очень много и в доме. Мы часто бродили с Николаем и его другом Ваней Кейлем, студентом Харьковского архитектурного техникума по окрестным рудникам. Оба они были художниками и совершенно очаровывали меня своими познаниями в живописи. От них первых я узнал о Рафаэле, Рембранте, узнал о том, что такое реалистическое искусство. Как-то летом Коля, я и его брат Павел ушли километров за семь от поселка. Целый день они рисовали лес, отвалы, избушку сторожа. Другой такой же день мы провели на берегу Рефта. Много купались и рисовали. Я, конечно, был только натурщиком.
С первого января 1929 года я стал работать чертежником Ильинского рудоуправления, часто выполнял конструкторские работы. Вскоре у меня появились ученики Вениамин Соснин и Галина Аввакумова с подругой Лидией Бакуевой, ставшей через некоторое время моей женой. Сам я учился у конструктора Владимира Ивановича Кейля и главного инженера рудоуправления Эдвина Эриковича Сведберга».
Из воспоминаний Лоскутова Евгения Георгиевича: «Родился в Асбесте. Несколько лет, с 1922 по 1926 год воспитывался в Асбестовском детском доме. Нам тогда было трудно, жили бедно, голодно. Я был в числе первых пионеров, только что созданного в 1922 году отряда при детском доме. Нам, 10-12 летним мальчишкам и девчонкам приходилось плести лапти для рабочих-горняков Асбестовых рудников, в детском доме работала переплетная мастерская, здесь нас учили переплетать книги, а все заработанное нами шло прибавкой к стопу. Участвовали в субботниках, активно работали в кружках Осоавиахима, в «Синей блузе», пели, ставили инсценировки, спектакли, бичевали лодырей, прогульщиков, выступали на предприятиях, выезжали в лес к рабочим на лесозаготовки. Комсомольцы Паша Головин, Костя Кобелев, Костя Тарасевич, Митя Тенигин, Аня Прокушева много времени уделяли нам пионерам, были вожатыми. Большое влияние на нас оказывали А.Д. Ильин, Н.И. Зеленое, заведующая детским домом и наш учитель Ф.И. Аввакумова. Сейчас многие бывшие пионеры тех годов стали взрослыми, занимают большие служебные посты, прошагали по дорогам Финской и Великой Отечественной войны, многие живы, а многие пали смертью храбрых на полях сражений, многие носят партийные билеты в течение 45 лет. Но пионерами они остались и радуются вместе с вами, празднуя 50-летие Ленинской пионерской организации. Вы продолжатели наших дел. Я очень благодарен за приглашение приехать к вам 18 мая, но видимо не смогу, врачи не разрешают, в первых числах июня я непременно буду у вас. Благодарю за ваше внимание ко мне, за ваши поздравления, это высокая для меня честь. Бывший пионер Асбеста, патриот своего города — города горного льна. Лоскутов, Одесса, 1972 год».
Вспоминает Галина Александровна Степанова-Ярцева. Родилась в 1919 году в Асбесте, выпускница средней школы № 1 имени М. Горького, бывшая учительница, ветеран Великой Отечественной войны, краевед:
«Чем больше проходит времени, тем чаще память возвращает меня в далекие двадцатые-тридцатые годы. Вспоминается школа, расположенная в старом барском доме с белыми колоннами, красивой верандой, выходящей в лесопарк. Вспоминаются и одноклассники: Женя Лоскутов, Ваня Прокин, Федя Ростовщиков, Ваня Яковлев. У каждого из них своя судьба. Женя Лоскутов, маленький, плотненький, острый на язык парень. Ох, и доставалось же мне от него, соседа по парте. На уроках он затыкал мою чернильницу-непроливайку бумагой, на переменах то и дело дергал за косы. Как-то обиженная им, стояла я у лестницы, ведущей на второй этаж, и шмыгала носом. И вдруг почувствовала на своем плече теплую ладонь: «Э, да мы никак плачем? Кто же это обидел девочку?». Я подняла заплаканное лицо и вижу: полная седая женщина с очень добрым лицом. Я выскользнула из-под ее руки и убежала. А потом узнала, что это была Фаина Игнатьевна Аввакумова, директор школы, мать нашего известного земляка, художника Николая Аввакумова».
Таисия Ивановна Старицына-Федорова, коммунистка с 1932 года: «Мы не были сиротами, считали себя детьми народа. Да так оно и было. Заботились о нас все. Сидим мы на крыльце магазина центрального рабочего кооператива с подружкой. Сами босые, при себе узелок с хлебом и пшеном. Ни денег, ни документов, сбежали от обоза, который увозил нас всех ребятишек детского дома с Асбестовых рудников под Свердловск. Мы не захотели ехать. Сбежали, решили жить самостоятельно. Сидим, горюем, куда идти, с чего начинать? Пошли в поселковый Совет, рассказали все Паше Головину, попросили совета. Он позвонил Ф.И. Аввакумовой. Она предложила пожить у нее на квартире. Пришел на помощь и заведующий школой ФЗО И.Г. Мартынов. Мы почувствовали, как по-доброму приняли нас здесь, по-матерински окружили вниманием, по-отцовски напутствовали, как вести себя, как жить дальше. Обули, одели, дали денег по 5 рублей на первое время, выдали справки, удостоверяющие наши личности. Дали нам угол в общежитии. Здесь я прожила три года, была пионервожатой, занималась с октябрятами в школе у Фаины Игнатьевны. Многому она меня обучила, часто приглашала к себе домой, отмечали мои дни рождения. Я у нее брала книги читать, помогала проводить утренники с октябрятами. Сколько песен разучили вместе с ее дочкой Галей с малышами. Ее сыновья помогали выпускать газеты, рисовали, оформляли праздники. Встреча в вашем музее, который носит имя Николая Аввакумова, вернула меня в годы моей юности. Здесь я через 50 лет вновь встретилась с друзьями юности, с Галей Аввакумовой, которая приехала на юбилей своего брата по приглашению музея. Низкий вам поклон за память. Комсомолка 20-х годов Т.И. Федорова. 1978 год».
18 мая 2004 года в городском историко-краеведческом музее собрались краеведы города, чтобы отдать дань памяти первой учительнице города Фаине Игнатьевне Аввакумовой. В зале воссоздана обстановка дома конца девятнадцатого века: рояль, этажерка с семейными альбомами и старинными книгами, стол, чернильный прибор, музыкальные инструменты, венские стулья, диван, граммофон...
Научный сотрудник краеведческого музея Марина Владимировна Ширяева, воспитанница музея Н.М. Аввакумова, объявляя начало вечера, предоставляет слово народному театральному коллективу «Лицей», благодаря которому гости погружаются в атмосферу дореволюционного периода на Кудельке.
...Шел 1905 год. Молодые супруги после венчания приехали на Асбестовые рудники. Здесь силами местной интеллигенции создан драматический кружок имени Ф. Волкова, который недавно, к приезду французского барона, владельца приисков, подготовил спектакль «Женитьба» по одноименному произведению Гоголя. Аввакумовы приглашены на спектакль. Так началась для них жизнь в этом медвежьем углу.
Студенты музыкального училища исполняют любимые произведения Ф.И. Аввакумовой. Звучит рояль, композитор Л.Н. Табачник исполняет произведение Алябьева «Соловей», Светлана Ярославовна Исакова читает рассказ «Неожиданный гость», посвященный Ф.И. Аввакумовой. На вечере выступают ученики Фаины Игнатьевны, выпускницы военных лет: Г.И. Храмцова и В. М. Решетникова.
Галина Ивановна рассказала: «Я прожила довольно длинную жизнь. Работала заведующей детским садом, много лет уже на пенсии, а свою учительницу, Фаину Игнатьевну, помню до сих пор. Она по-прежнему присутствует в моей судьбе, в моей памяти — такая же, какой мы видели ее в школе: аккуратная, с гладко зачесанными седыми волосами, добрая и строгая. В те годы мы не знали, что у Фаины Игнатьевны, нашей любимой, всеми в городе уважаемой учительницы, была такая трудная жизнь, такая судьба. Я училась у Фаины Игнатьевны в 1936-38 годы. Это был талантливый, умный, интеллигентный человек. Она вела у нас уроки русского языка и литературы, учила читать, любить книги, задумываться над прочитанным. Книги читали вслух в классе и дома. Работы по русскому языку выполняли аккуратно, Фаина Игнатьевна тщательно проверяла, поправляла каждую букву, выписывала на поля, или в конце работы. «Старайся сразу писать аккуратно, чтобы не переписывать!» — говорила она на уроке. Следила за осанкой, ходила по классу и смотрела наши работы.
На переменах была с нами в классе, если не проверяла тетради, тo беседовала о прочитанной книге, читала нам газеты, разговаривала с ребятами. Книги читали запоем. Дома забирались на полати, чтобы не мешать уставшим после работы родителям и читали. За ночь прочитывали книгу, уносили одну, приносили другую. Я всю жизнь люблю читать, и эту любовь к книге привила мне моя учительница Фаина Игнатьевна Аввакумова».
В.М. Решетникова, ветеран педагогического труда города вспоминала: «Я училась у Фаины Игнатьевны в годы Великой Отечественной войны. В самом начале, когда стали поступать эвакуированные в Асбест, нашу школу имени Горького отдали под госпиталь, мы в один день перенесли на себе все пособия в дом № 26 по улице Садовой, это была неполная средняя школа № 6, директор Устюгова Р.А. Фаина Игнатьевна к ребятам относилась хорошо, никогда не повышала голоса. Она заложила в нас любовь к учительскому труду. Была и останется навсегда эталоном народного учителя».
Дайкер-Зуева Клавдия Афанасьевна родилась в мае 1926 года, в деревне Мельничная Сухоложского района, в крестьянской семье. В 1933 году семья переехала в Асбест, которому только что присвоили статус города: «В 1934 году я пошла в первый класс. Школа находилась в парке, она была деревянная. Через два года меня родители перевели в новую школу имени М. Горького, в этой школе я проучилась до 1944 года, а десятый класс закончила в вечерней школе. Когда началась война, многие ребята из класса ушли в ФЗО или устроились работать на военные заводы, среди них Володя Ершов, Валя Брусницына, Моря Чупина, Лида Пономарева. Всем классом мы вместе с учительницей ходили по домам собирать посуду, постельное белье для госпиталя. После уроков шли в госпиталь стирать бинты. В школе ввели уроки по военному делу, мы изучали оружие, посещали занятия по ПВХО, ГТО. На окнах делали затемнения, часто нам запрещали включать свет. Дежурили в госпитале, помогали медсестрам носить раненых на носилках в ванную.
В восьмой класс пошли учиться человек двадцать. Ежегодно ездили в совхоз на уборочную. В 1945 году я закончила бухгалтерские курсы при лесотехническом институте, работала бухгалтером в комбинате «Ураласбест». Вырастила двоих детей, двоих внуков и внучку.
Первое время после приезда в Асбест мы жили в доме № 9 по Улице Дзержинского на квартире у родителей Нины Матвеевны
Ситниковой-Голомолзиной. Наша учительница Фаина Игнатьевны Аввакумова жила в этом же доме. В тридцать девятом году, когда Фаину Игнатьевну наградили медалью, были съемки фильма. Ребята пришли нарядные. Помню, как смотрели фильм «Девушка с характером» во Дворце культуры. В школе была линейка, много цветов. Все поздравляли Фаину Игнатьевну. С благодарностью вспоминаю своих учителей Софью Васильевну Ковалевскую, ее уроки литературы в старших классах. Миру Абрамовну Низель, преподавателя истории, уроки немецкого языка Тамары Васильевны Радзивинович».
Вспоминает директор школы № 14 Любовь Яковлевна Фадеева-Руднова, которая в 1941 году училась в 5 классе средней школы № 1 имени М. Горького у Фаины Игнатьевны Аввакумовой: «Шел ноябрь грозного 1941 года. В кромешный ад окунулась страна. А мы были малыми детьми, не по возрасту серьезными и смышлеными, — начала рассказ Любовь Яковлевна, с которой я повстречалась накануне Дня пионерии в ее рабочем кабинете. В день 24-й годовщины Октября меня приняли в пионеры. Какой праздник устроила нам наша учительница Фаина Игнатьевна и вожатая Геня Кочнева!». Распахнув пальто, чтобы все видели ее алый сатиновый галстук, Любаша торопилась домой. Маленькая девочка с гордо поднятой головой, бежала по улицам родного города, и ей казалось, что все вокруг радуются, глядя на нее. На пороге ждал отец — инвалид финской войны. Тут и состоялся их серьезный разговор:
«Дочка, сегодня ты стала пионеркой. Навеки запомни клятву свою. И делом помогай бить фашистов!».
И Люба старалась изо всех сил... «Учиться по-боевому» — под таким девизом жили пионеры сороковых. И Люба Руднова, одна из сильнейших учениц класса, бойко отвечала на уроках русского языка и литературы любимой учительнице Фаине Игнатьевне, видела одобрительную улыбку на ее лице. Времени на подготовку домашнего задания совсем не хватало. Кое-как выкраивала минуты для занятий между посещением госпиталя, семей фронтовиков, которых отряд окружил своим вниманием. В таком положении были многие ребята асбестовских школ. То время было трудным для каждого. Не всегда сытые, плохо одетые, в пальтишках с чужого плеча, неугомонные непоседы, мальчишки и девчонки не сидели без дела. Их школу переоборудовали под госпиталь, и они взяли шефство над ранеными. Вместе с Фаиной Игнатьевной, а потом и одни, ребята часами дежурили в палатах: то пить поднесут, то почитают свежие газеты, то письмо напишут. Само
присутствие ребятишек отогревало зачерствевшие на фронте солдатские сердца.
А какие концерты устраивали пионеры для раненых! Все поражались, когда же ребята успевают готовить новые программы. Частушки на злобу дня, инсценировки, в которых зло высмеивались фашисты, — все это раненые встречали аплодисментами. Как-то раз в один из таких концертов Любаша дирижировала отрядным хором. Фаина Игнатьевна сидела среди раненых и волновалась за нее. Выступили как всегда успешно. Один из раненых, с которым разговаривала учительница, подошел к Любе и подарил ей белый красивый воротничок, каким-то чудом оказавшийся в солдатском вещмешке: «Берег для своей дочери, — сказал он, протягивая подарок Любе, обнял и поцеловал юную артистку, — Носи, дочка, ты заслужила».
Непосильно тяжелая работа легла на хрупкие детские плечи. Бывало, еще и снег не сошел в лесу, а пионеры бегут собирать березовые почки. Весной каждый ученик получал свой участок целины, который должен был сам вскопать, посадить и убрать картофель, заготовить с осени клубни. В классе во время уроков труда или на пионерских сборах все садились кружком и вышивали кисеты, вязали носки, варежки. «Для бойцов на фронте нужны теплые вещи, порой спать не ложилась, пока не довяжу носок, или не дошью кисет. Хотелось все сделать красиво, чтобы солдату доставить радость, — вспоминала Любовь Яковлевна. Делали не пару-две, а десятки, сотни. После выхода в свет книги Гайдара «Тимур и его команда» в городе особенно широко развернулось тимуровское движение. Зачинщицей стала сестра Любы Маша Руднова, она тоже училась в средней школе № 1 имени М. Горького. Ее отряд прославился на всю область, он был награжден Грамотой обкома комсомола. Чем могли пионеры помогали многодетным семьям фронтовиков, собирали подарки в помощь Сталинграду, не оставляли без внимания солдатских вдов и матерей, чьи сыновья погибли на войне. В клубе пионеров проводили с ними встречи. Стояли в почетном карауле у фотографий погибших. Оформляли уголки памяти, выпускали в подъездах газеты с рассказами о героях. Во сто крат труднее пришлось бы вдовам без помощи и сыновней заботы этой красногалстучной гвардии. Все до последнего пионеры старались отдать для приближения Дня Победы. А по вечерам, когда Фаина Игнатьевна была свободна от депутатских дел, ребята собирались дома у нее или у Натальи Прокопьевны, и в тесном ребячьем кругу клянись всю свою жизнь ненавидеть врагов, любить Родину и свой город. Была среди них и Люба.
Сенцова-Боярских Антонина Александровна, родилась 25 сентября 1926 года. С первого класса училась в средней школе № 1( где в пятом и шестом классе русский язык и литературу вела Ф.И. Аввакумова. Школу закончила в 1944 году. Работала воспитателем детского сада № 22 от Управления строительства. В 1951 году экстерном окончила дошкольное педагогическое училище. Тридцать пять лет работала заведующей детским комбинатом № 19 (ЮРУ). Вырастила четверых детей. После смерти дочери растила внучку, которая заканчивает УПИ в Екатеринбурге.
В ноябре 1943 года Александр Кондратьевич Демин приехал в родной Асбест в отпуск из Омска, где работал после ранения на военно-авиационном заводе. На улице Уральской повстречал Фаину Игнатьевну Аввакумову, которая шла неспеша, о чем-то задумавшись. «Я поздоровался, — рассказывал мне Александр Кондратьевич, — она посмотрела внимательно на человека в военной форме, приветливо наклонила голову и прошла мимо, но тут же остановилась и спросила:
«Извините, молодой человек, вы не мой ученик?».
«Да, Фаина Игнатьевна, помните, Демин Саша.».
«Рассказывайте. Чем занимаетесь? Как ваши родители? Как ваша матушка, здорова?».
«Работает. А как у вас здоровье, Фаина Игнатьевна? Вы работаете, все еще?».
«Уже не работаю. Уволилась. Собралась к дочери в Нижний Тагил. Трудно расставаться с родными местами. Решила пройтись, проститься». Несколько минут они шли молча. Остановились у недостроенного Дома Советов, здесь работал завод. Фаина Игнатьевна тяжело вздохнула. Наступила пауза, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, Александр Кондратьевич спросил: «А как Наталья Прокопьевна поживает? Она все еще работает? — и, не дожидаясь ответа, продолжил — Я часто вспоминаю, как мы с ней ходили на экскурсии на борт карьера, я тогда учился у нее в первом классе, наблюдали, а потом рисовали, рассказывали об увиденном на уроках».
«Особенно я любил перемены. Девочки вставали в круг, а мы мальчишки дежурили, следили за порядком. Каждый хотел встать в круг рядом с учителем, подержаться за его теплую руку. Всегда пели песни. Фаина Игнатьевна выходила на перемене в коридор, следила, как дети отдыхают. Если кто-то стоял в стороне, подходила и спрашивала: «Тебе не скучно одному?». Ребята не толкались, не обижали друг друга. Часто проводили соревновательные игры, они приносили нам радость. По дороге домой, мы взахлеб обсуждали исход игры с ребятами. Нас учили быть честными.
В классе Фаины Игнатьевны всегда была расческа, мыло, по утрам приходя в класс, ребята мыли руки, на переменах причесывались. Она приучила нас к культуре. На уроках каждые 20 минут давала возможность подвигаться: мы вставали, приседали, поднимали руки вверх, разминали пальчики, приговаривая какие-то стишки-смешинки. Всем было радостно, никто не шалил после таких разминок. Часто она ходила между рядами, поглаживала нас по головам, смотрела в тетрадь и хвалила школьников за аккуратную работу. Показывала наши тетради в других классах. Это подтягивало нас. Мы старались не подводить ее доверия. На уроке после серьезной работы, Фаина Игнатьевна объявляла: «Отдых!» и все знали, что можно расслабиться. Складывали ручки на парту в специальное гнездышко, убирали непроливайку в парту, чтобы не испачкать тетрадь и книгу, вставали, подходили к столу учителя. Все это делали спокойно, не мешая друг другу, этому мы учились с первого дня в школе. Девочки доставали из коробок свои тряпочки с рукоделием, даже многие мальчишки вышивали, примеряли куклам наряды, другие рисовали, играли, и обязательно кто-нибудь читал вслух интересную книгу. Фаина Игнатьевна сидела рядом и наблюдала за всеми, иногда что-то писала, но все равно все мы были у нее в поле зрения. Она всех нас хорошо знала. Она всегда была с нами: приходила за час до занятий и уходила к вечеру. Если кто-то не понял материал, занималась до полной победы. Все учились с желанием, любили школу. Сейчас, когда прошло столько лет, почти семьдесят, я понимаю, что нас в школе любили учителя, и мы им отвечали тем же». Наша встреча с Александром Кондратьевичем Деминым состоялась в 2004 году накануне дня рождения Фаины Игнатьевны Аввакумовой в музее ее сына.
Продолжение следует.
Л. Амосова. Асбест. Жизнь и судьба. 2005 г.
Руководители школьных музеев, активисты городского клуба краеведов
(слева на право) сидят Г.А. Степанова, А.А. Розен (школа №22),
Е.И. Матушкина (школа №5), Г.Е. Агафонова (школа №22),
В.И. Штрайх (школа №12), Л.В. Жиганова (школа №2),
второй ряд стоит с права Н.Е. Протопопова (средняя школа №1 имени Горького),
Л.К. Крупская (школа №22) |
