| Продолжаем публикацию глав из книги А. Чечулина, - «Асбест».
Асбест всегда брал индустрией. И повелось считать, что в культурном отношении он, конечно же, «дыра». Ладно бы дожил до наших дней профессиональный театр «Пролетновь», работавший в городе на стыке двадцатых-тридцатых годов, а так и зацепиться не за что.
Это теперь, когда мы открыли для себя уроженца Асбеста, выдающегося графика Николая Авва-кумова (1908—1945) и назвали его именем одну из улиц, когда завоевал популярность мемориальный музей художника, когда в городе прошла организованная Союзом художников РСФСР большая персональная выставка рисунков Николая Михайловича из фондов Третьяковки, Русского музея и других именитых художественных хранилищ страны, вряд ли кто осмелится утверждать, что только камнем и характерен город горного льна.
Николай Аввакумов, его младший брат Павел Аввакумов, тоже талантливый художник, умерший, к сожалению, молодым, Петр Миронов, чья судьба до сих пор остается загадочной,— рисунки этого асбестовца, сделанные еще в 15 лет, высоко ценили нарком Луначарский, художники Малявин, Якупов, за рубежом мальчика сравнивали с Леонардо да Винчи,— могли бы составить славу и не такого города, как Асбест.
Та музыкальная школа, где мы слушали игру Наденьки В., положила начало еще целому ряду школ и музыкальному училищу, среди выпускников которого есть известные исполнители. Что еще? Художественная школа, исторический и геологический музеи, выставочный зал.
О какой «дыре» может быть речь, если много лет в городе открываются филармонические сезоны. С концертами выступают лауреаты международных и всесоюзных конкурсов: пианисты и скрипачи, солисты, знаменитые хоры и оркестры, проводятся творческие вечера артистов кино и театра, мастеров сатиры. Даже клуб «12 стульев» из «Литературной газеты» не обошел вниманием наш город.
Есть и свои творческие силы. Профессиональный композитор Лариса Табачник пишет камерную музыку, оперы, песни. Первую и добротную книгу прозы издал Арсен Титов. Работает целый отряд даровитых художников: Владимир Абаскалов, Вячеслав Брюханов, Олег Мамаев, Павел Попов, Вячеслав Целуйко, Геннадий Никитин. Свои задачи решают музыковеды и искусствоведы.
Прочитав сию длинную тираду, ты, по моим прогнозам, должен сравнить день нынешний с днем минувшим и порадоваться за уральскую родину. Но я не стану больше пичкать тебя нашими достижениями. Правда, кое-какой любопытной информацией поделиться хочется. Ну, скажем, об асбе-стовском Пиросмани.
Нина Ивановна Варфоломеева. Это имя тебе ничего не говорит. Когда ты жил в Асбесте, она работала маляром в стройгруппе орса комбината Ураласбест и не помышляла о живописи ни во сне ни наяву. И на пенсию вышла с думой о бабушкиных заботах, а началось совершенно иное... Переполнило ее желание взять в руки кисть и рассказать свою жизнь и судьбы дорогих ей людей.
О гениальном Нико у Паустовского сказано так: «Он писал сразу — законченно, просто, бросал несколько мазков, линий, оставляя вместо черной краски чистую клеенку, писал так, как мы говорим, пьем, как плачет ребенок, как хохочет краснорожий кинто...» Варфоломеева тоже написала сразу — чисто и взволнованно и в мгновенье обрела себя, С той поры пишет жадно, много, словно наверстывая упущенное время.
Из искусствоведческой рецензии о персональной выставке Нины Ивановны: «Приходите на выставку и убедитесь, сколько правдивости, поэтической свежести и духовного здоровья в работах Варфоло-меевой. Их читаешь, как книги. Вот одна из них — «Мой дом». Незатейливость убранства крестьянского жилища, за окнами ночное небо — поздний вечер. А в комнате уютно от человеческого присутствия, тепла, каждый занят своим обычным делом. В этой атмосфере сквозит приятие жизни, ощущение чего-то глубокого, устойчивого, важного для человека. Мир, ограниченный стенами крестьянской избы, предстает вместилищем ясности и человеческого тепла».
Варфоломеева пишет, как дышит, как живет, тихо, скромно. Манера ее, как и у всех ее предшественников, начиная с Гогена и Руссо, чуть плос-костна, пропорции смещены. Ее непосредственные, наивно-поэтичные работы чисты и прекрасны, в них — взгляд мудрого человека на мир. Ее работы, хорошо принимают в Свердловске и Москве.
Крестьянский труд — основа сюжетов «Сенокоса», «Молотьбы» и других полотен. Косари в белых рубахах, женщины в новых цветастых кофтах вышли в луга как на праздник. Художница изображает их любовно, не забыла и себя — подростка: на лошади возит копны, помогая старшим.
Комментарий Нины Ивановны к «Уборке урожая в 30-е годы», купленной Суздальским музеем народного творчества: «До обеда я бойко работаю. И вдруг— кровь из носа. Я стою да плачу: они вяжут снопы, а я нет, отстану ведь...»
Варфоломеева продолжает рассказывать свою жизнь в картинах «Похороны в деревне», «Женщины в войну», «Лесорубы», «Зимой. Военные годы», «Дальняя дорога»...
Это большое, настоящее, заставляющее думать искусство. Один господь знает, что он положил в душу пожилой женщины, оборотив ее к творчеству, как и девяностолетнюю бабушку Майкову из ваших краев.
Из рассказа Нины Ивановны: «Очень люблю изображать природу, цветы, лес. Но мне всегда хочется, чтобы там были люди и животные, чтобы все в картине было живое».
И она пишет радостные пейзажи. Сейчас подует ветерок — и облачки пушинок взметнутся с одуванчиков; тут же черемухи, яблони, травы... Сколько света, замешанного на цвете, в таких произведениях, как «Май», «Летний луг», «Ромашки», «Лужайка»...
Из рецензии: «Самый обыкновенный, знакомый всем мир в работах Нины Ивановны опоэтизирован. Светлые чувства жизнеутверждения, красоты, гармонии и оптимизма несут людям ее картины».
В Международной энциклопедии народного творчества, изданной в середине восьмидесятых годов в Югославии, среди многих одаренных мастеров, вошедших в искусство без диплома художественного вуза, нашлось место и для нашей Варфоло-меевой, представленной репродукцией картины «На озере». Бесхитростная аллегорическая композиция: на ярко-зеленой траве в окружении сказочных деревьев и цветов застыли волшебные олени. Легкий шорох—и они скроются в чаще или отважно бросятся в зеркальную прохладу озера.
Имя в энциклопедии— это уже широкое признание таланта.
А еще я бы мог тебе рассказать о редком мастере Викторе Тумове. Он занимается уникальным ремеслом — художественной ковкой металла по собственной методике. О нем и его творениях в Свердловске вышла книжка. Цветы, подсвечники, бра, люстры, художественное оформление зеркал, часов... Число работ Тумова подбирается к сотне.
Одна из композиций, особенно дорогая художнику тем, что выполнена из цельного куска меди, находится в Музее кузнечного искусства в Москве. Она называется «Цветы вместо ракет».
А еще я бы мог тебе рассказать...
( Продолжение следует.)
А. Чечулин "Асбест" 1986 г.
|
