 Роман Мун поговорил с одним из главных русских боксеров прямо сейчас – олимпийским чемпионом Лондона Егором Мехонцевым.
28 ноября Егор Мехонцев одержал в
Москве 7-ю победу в 7 боях на профессиональном ринге. 29 ноября он
заказал в «Кофемании» бургер и ответил на вопросы Sports.ru.
- Вы родились в Асбесте. Считается, что это один из самых грязных городов России.
– Не, ну он не грязный. Такой же, как другие. Он обнесен лесом,
зеленый – такие зеленые города не везде есть. Что касается вредных
веществ в карьере – не знаю, я не лаборатория. В карьере асбест и
добывают. Большая яма, несколько километров. Подходишь, смотришь, как
крошечные БелАЗы внизу ездят.
– Тренировки испортили вам детство?
– У меня было детство. Хорошее, веселое, как у нормального человека.
Не был заперт. Быть в социуме для ребенка правильно. Человек должен быть
частью общества, особенно мальчик. Надо уметь быть в мужском
коллективе. С тепличными ребятами, которые сидели возле мамы, уже тяжело
найти общий язык.
Я сейчас вижу, как родители в четыре года ребенка ставят на коньки, к
семи годам уже переходят на двухразовые тренировки. Идиоты, что ли? У
вас ребенок без детства. К двенадцати ему все надоест, он скажет:
«Надоели вы со своими коньками». Не хотел бы своим детям такого.
– Бокс мешал нормально учиться?
– Я пришел заниматься боксом в 11 лет. Не было такого, что мои
родители хотели вырастить машину для завоевывания медалей. Считаю, это
неправильно. Ребенок должен сам к этому прийти. А не так, что родители,
не реализовавшись в жизни, пытаются реализоваться в своих детях.
Мама мне всегда говорила: «Ты не должен быть отстающим, должен хорошо
учиться». Отличником не был, учился средне, на четыре, иногда были
тройки. Бывало, что серьезные предметы в школе начинались в 8 утра,
тогда я вставал совсем рано и шел тренироваться в подвал. Нормальный был
подвал. Можно назвать его обшарпанным, но это мой родной подвал. Мне он
нравился, я там вырос.
– Что было потом?
– Когда я закончил школу, попытался поступить в институт, но не
поступил. В 18 пошел в армию, служил в пограничных войсках в Выборге,
финская граница. Я не был два года в казарме, ездил в командировки
постоянно – сборы, соревнования. Потом оказался в полиции. Сначала в
Казани участковым, потом перевели в Свердловское ГУВД, потом в город
Заречный, около Асбеста. Проводил мастер-классы в ОМОНе, учил ребят
драться, принимал нормативы у полицейских.
– Почему в России не любят полицию?
– Не знаю. В Америке сейчас тоже не очень хорошо стали к ней
относиться. Я – хорошо отношусь. У меня много друзей-полицейских. Сейчас
мне звонили друзья из ОМОН, говорят: «Мы на спецзадании на учениях.
Сидим в палатках без света, с автоматами, болеем за тебя. Как
отбоксировал?». Я говорю: «Выиграл». Поздравили меня...
– Инспекторов ДПС тоже не любят. Это справедливо?
– Слушай, я ни разу как водитель не попадался. Незначительное – было.
Я не могу судить. Им сейчас добавили зарплату, они держатся за свои
места. Люди разные: есть более смышленые, есть дураки. Конечно, более
глупые будут брать взятки. А за каждого как говорить?
Недавно с товарищем созванивались, он работал в 6-м уголовном отделе.
Преступниками занимался, убийцами. Он отработал до пенсии, говорит:
«Горд тем, что ни разу не брал взятку». Сейчас он бизнесмен.
Рассказывал, что недавно открывал магазин и ему намекали: надо что-то
там дать. Он ответил: «Я никогда не брал взятки и давать тоже не
собираюсь. Я хочу все делать честно. Если надо, я заплачу, но только
чтобы официально все. А взятку и в 500 рублей не дам». Даже не магазин
открывал, а спортивный клуб – ему не давали.
Но в итоге открыл.
– Когда последний раз вы ударили человека вне ринга?
– По-моему, в 2004-м. Я ехал на велосипеде, два пьяных гражданина то
ли отобрать хотели, то ли скинуть. Я не стал разбираться, нокаутировал
их. Палец сломал.
– Боксер может себе позволить вредную еду?
– У меня товарищ есть, мой неофициальный диетолог. Он говорит, что
сладкое не надо, а я люблю сладкое. Два месяца мне не позволял сладкое,
кроме меда. Еще блины люблю.
- Ваш любимый фильм про бокс?
– «Бей в кость». Он смешной и абсурдный. Бывшая девушка одного
бросила и второго. Потом они деньги все заработанные проиграли, как это
часто бывает. Били-били друг друга, получилась ничья, ни к чему не
пришли.
Олимпиада, профессиональный бокс
– Правда, что вас могли не допустить до Игр из-за проблем со зрением?
– У меня дистрофия сетчатки. Это у многих людей. После чемпионата
мира в Баку мне резко позвонили и сказали: «Нужно пройти комиссию еще
раз». Посмотрели, говорят: «Нет, ты не поедешь в сборную». Поехал к
министру здравоохранения Свердловской области, прошел обследование в
двух клиниках – нашей области и в еще одной в Москве. Спрашиваю: «Мне
угрожает что-то или нет?». Мне говорят: «Голова не предназначена, чтобы
по ней били. Здоровый человек может ослепнуть, если как следует по башке
дать. У тебя дистрофия сетчатки врожденная, риск чуть больше. Нужно
наблюдаться». Потом я еще в одном месте прошел, у главного офтальмолога
Москвы в 2011-м. Он сказал: «Годен». Дали зеленый свет.
– Расскажите про Олимпиаду. Вам понравилось в олимпийской деревне?
– Знаете, я не задумываюсь над тем, нравится мне или не нравится.
Если нужно что-то делать, я это делаю. Нужно жить здесь – живу здесь.
Меня все устраивало. Даже если бы меня что-то не устраивало, меня бы все
равно это устраивало. Я не тот человек, который будет капризничать. Кто
там у нас капризничает? Футболисты? Бокс – не тот вид, где спортсмен
будет ныть: «Вот, нам тут плохо». Мы жили в одной квартире по разным
комнатам, все семь человек.
– Что было после золотого олимпийского боя?
– Я вышел, получил медаль, сходил на золотой допинг-тест. Вернулись в
деревню, я даже покушать не успел, уже надо было идти на закрытие
Олимпийских игр. Я посчитал, что не каждый день такое. Раз я был на
открытии, то надо быть и на закрытии. Это не каждый день случается.
– Это правда, что за победу на Олимпиаде вам дали квартиру с долгами?
– Это журналисты все раздули. Квартира была. Проблема там была не
настолько серьезная, чтобы о ней говорить по федеральным каналам. Я бы
ее решил и без этого. Кому это интересно?
Туалет протекал, я слесаря вызвал. Мне сказали, что я кому-то что-то
должен. Я говорю: «Да никому я ничего не должен». Они говорят: «Денег
много, плати». Я говорю: «Заплачу сколько угодно, если буду кому-то
должен. Но тут я никому не должен. Не буду платить принципиально. Даже
если могу». Потом началась шумиха. История на десять тысяч рублей.
– В итоге вы не заплатили и все сошло на нет?
– Да.
- Правда, что вам предлагали стать депутатом?
– Никто не предлагал. Может, знаешь как было. Вот мы сидим за столом c
другом и один другому: «А что, может, стать депутатом?». Это
предложение?
- Поветкин получил за бой с Кличко 6 миллионов долларов. Вы рассчитываете когда-нибудь получить сравнимые деньги?
– (Пауза – Sports.ru). 6 миллионов? Неплохо. Но лучше бы побольше. Лучше бы побольше.
– Сколько вы получили за последний бой?
– Не могу разглашать. Я подписал договор, там последний пункт о том, что я не разглашаю условия своего контракта.
Рурк, Лебедев, Кличко
– Вы, когда готовились к бою, видели Микки Рурка. Он был в порядке?
– Смотри, сначала ему было очень тяжело. Нагрузки постепенные,
система. Сначала нагрузки растут, он выходит на пик, а потом они идут на
спад. Я видел, что поначалу ему было тяжело, 60 лет. Но стало лучше. Он
каждый день тренировался, я раз в день его видел.
– Рурк серьезно относился к делу?
– Да. Настрой железный. У него попутно были проблемы в личной жизни,
он себя занимал тренировками, чтоб не расстраиваться. Он человек
творческий, все это воспринимает близко к сердцу.
– Как вам бой Рурка? Честный?
– Я сильно не зацикливался на этом. Это его проблемы. Удар вроде был. Рурк бил в печень. Может, маленько ниже.
– Помните бой Лебедев – Гильермо Джонс? Почему его не остановили раньше?
– Я думаю, что это вопрос к людям, которые были в углу Лебедева. Они
же видели, что Лебедев не видит одним глазом, потом второй начал
закрываться.
Денис Лебедев: «Бой против Джонса моя жена не смотрела – молилась в другой комнате»
– Бой надо было остановить раньше?
– Сто процентов. Еще немножко и могли бы быть тяжелые последствия.
– Боксер может сам остановить бой?
– Он находится в состоянии стресса, шока. Это как если человек попал в
аварию. Он выходит, у него еще ничего не болит, он в шоке. Потом
оказывается, что рука сломана или ребра. Так же и в бою. Он может не
чувствовать, не знать. Он вышел на бой, настроен выигрывать, побеждать.
Он не будет сдаваться, потому что он не знает, что с ним. Может, сейчас
болит, а через минуту пройдет. Бывает, ударил и рука загудела. Виду не
подаешь, не бьешь ею, а она через 20 секунд прошла.
Кризис бокса, Проводников, Кличко, Мэйвезер
- Что вы думаете про MMA? Этот спорт уводит зрителей у бокса.
– У меня товарищ, у него клуб, там ребята в MMA выступают. Еще один
товарищ сам выступает. Сам не горю желанием участвовать в этом: я там
мало что знаю. Ребята дерутся – нормально. Всегда кто-то будет уводить
зрителей. Автогонки, еще что-то. В моем представлении гораздо скучнее
«Формулу-1» смотреть – как они ездят по кругу. Как на лошадях катаются –
тоже скучно. Но кто-то смотрит. В MMA – экшен, кто-то кому-то по башке
даст.
– Согласны, что интерес людей к боксу падает?
– Да? Я внутри бокса, первый раз такое слышу.
– Но вы согласны, что тяжелый вес уже не тот?
– Тяжелый вес не тот, по сравнению с временем, когда были Али,
Форман, Фрейзер, Нортон, Листон? Ну да. Может быть, потеряли интерес,
потому что нет конкуренции.
– Это из-за Кличко нет конкуренции? Вам нравится смотреть их бои?
– Знаете, я иногда смотрю их бои… Мне вообще абсолютно нет дела до
них. Я вот смотрел давно бой Кличко – Берд. Потом смотрел, когда Кличко с
Льюисом боксировал. Сейчас – так, иногда пролистываешь страничку в
фейсбуке, там отрывки.
– Какие вообще боксеры вам нравятся?
– Как сам стал заниматься боксом, времени-то нет. У меня 11 апреля
был бой в Лас-Вегасе, а 12 апреля там же был бой Мэнни Пакьяо в MGM
Grand. Мы остались, посмотрели. Громадное шоу, получил удовольствие.
Когда есть какой-то праздник бокса, охота просто побывать на таком
событии. Не сказать, что мне было интересно, кто победит.
– Проводников вам нравится? Его считают чуть ли не самым зрелищным боксером мира, но еще говорят, что он слишком рискует.
– Может быть. Против Кастильо он хорошо отработал. Я видел его бой с
Тимоти Брэдли, видел бои с Альварадо, с Алджиери. Он так умеет, значит,
так ведет бой. Сказать ему: «Так не надо»? Тогда это уже будет не
Проводников.
| 
