— Ваш батальон называется «Горный». А есть, где горную подготовку проходить?

— Часть задач отрабатывается здесь, на горном полигоне Ляур. В апреле у нас на нем прошло батальонное тактическое учение. Периодически наши военнослужащие выезжают на территорию Российской Федерации — в центр горной подготовки в Терсколе, а также на горные полигоны Центрального военного округа.

— Сирийский опыт в боевой подготовке используется?

— В полном объеме. Новый командующий войсками Центрального военного округа прошел Сирию, был начальником штаба операции. Поэтому боевой опыт работает. У нас появился вспомогательный пункт управления. Такие пункты себя показали в боевых условиях.

Раньше, до операции в Сирии, не уделялось внимания борьбе с квадракоптерами и другими беспилотниками. Сейчас на базе созданы посты воздушного наблюдения. Они контролируют воздушное пространство.

Военнослужащие перед отправкой в командировку в Сирию приезжают из России сюда, в Таджикистан, проходят акклиматизацию. То есть обмен опытом идет в постоянном режиме.

— Вы откуда родом?

— Из Магнитогорска.

— А что, в Челябинской области работы нет?

— Работа есть, но заработок низкий — 20–25 тысяч. Здесь лучше в разы. Плюс выслуга лет идет больше, чем в России. На гражданке сейчас тоже не все светло.

— А если солдат или сержант контрактной службы захотят выучиться на офицера или получить высшее образование заочно?

— Есть возможность продолжить образование. По закону о статусе военнослужащего, со второго контракта предоставляется право на высшее образование. Если человек заключил контракт во время учебы в высшем учебном заведении, ему предоставляется учебный отпуск на время сессии. Желающие поступить в военные вузы пишут рапорта, проходят отбор, военно-врачебную комиссию, и наиболее достойные едут сдавать вступительные экзамены.

Справка «АС»

201-я российская военная база в Таджикистане сформирована в 2004 году на базе 201-й мотострелковой Гатчинской дважды Краснознаменной дивизии. Пребывание военной базы продлено до 2042 года. В составе базы разведывательный батальон, центр радиоэлектронной борьбы, реактивный артиллерийский дивизион, авиагруппа и другие подразделения.

— Военнослужащий по контракту имеет право выходить за пределы военного городка 201-й базы?

— Конечно. Некоторые семьи, для которых нет служебных квартир, снимают жилье в Душанбе и его пригородах. Утром приезжают на службу, вечером, если не дежурят — едут домой. Действует пропускная система.

— С местным населением проблем не возникает? Все-таки обычаи, нравы другие, чем в России.

— Тут все зависит от самого военнослужащего. Если он себя правильно ведет, учитывает местную специфику, соблюдает установленные правила, никаких проблем с местным населением нет. Да, страна считается светской, но все равно в большинстве она мусульманская. Поэтому приезжающее из России пополнение знакомят с ситуацией, национальными, местными особенностями. Рассказывают, как вести себя.

— Как жилищные условия?

— Мы проживаем с супругой вне воинской части. Снимаем жилье за 11 тысяч рублей. Денежное довольствие достойное, можем себе позволить. Еще и воинская часть выплачивает компенсацию в размере 3600 рублей. Те семьи, где более двух детей, получают компенсацию свыше 5 тысяч за поднаем.

— Случается такое, что присылают контрактника, а он не тянет? Ну, не годится.

— Были такие моменты. Некоторые люди просто не понимали, что от них требуется. Им объясняли, проводили беседы. Служба по контракту — та же работа. Но есть свои требования. Если ничего не помогало, собиралась аттестационная комиссия и ставила вопрос о расторжении контракта.

— Таких случаев много?

— Нет, единицы. Это исключение. Сейчас информации об условиях службы на нашей базе гораздо больше. Люди знают, куда едут, осознают. Для них неожиданностей не бывает. Я, например, шесть лет здесь. Начинал с рядового. Нормально.

— А как, кстати, жара переносится. Рассказывают здесь летом 50 градусов — не предел.

— Самое главное не оголяться. Тело должно быть закрыто одеждой по максимуму, чтобы не было перегрева организма. Всегда должен быть головной убор. И конечно, жидкость, жидкость и жидкость. Нужно пить. Пусть она выходит с потом, ничего страшного.

— Сколько литров в день? Три-четыре?

— Как у нас говорил командир, столько суслик в норке выпивает. Нет, человек до десяти литров может выпивать.

— Форма помогает с жарой справиться?

— Да, так называемая сирийская летняя форма одежды, которая песочного цвета, специально приспособлена к жаркому климату. Мы ее уже опробовали. Сейчас, когда перейдем на летнюю форму, опять в нее переоденемся. Во-первых, цвет имеет значение. Альбедо, то есть способность притягивать солнечные лучи, у светлой формы ниже. Она отражает солнечный свет. Благодаря специальной ткани, вентиляция лучше.

Вообще форма здесь на все случаи. Есть войсковой комплект полевой одежды, есть демисезонная форма, так называемый шуршун. Есть хлопчатобумажная, бушлат с ватниками. Еще влаговетрозащитный костюм на случай непогоды. Здесь горы, и погода бывает разная.

— За те шесть лет, что служите в Таджикистане, многое в части поменялось?

— Да, при Шойгу армия стала другой. Ее приводят в порядок. Раньше была гораздо в худшем состоянии. Во-первых, боеготовность. Раньше столько не уделялось внимания. Сейчас постоянно проходят учения, внезапные проверки. Потом, вооружение, военная техника стали более современными. Мы, к примеру, получили бронетранспортеры БТР-82А. Калибр оружия больше, автоматика в управлении. Технику уже освоили.

Дальше — денежное довольствие, льготы. Тоже не сравнить с тем, что было. Намного лучше. Это ведь тоже важно. Если не устроен быт, это сказывается на боевой готовности.

— Раньше «дедовщина» была проблемой. Как сейчас с ней?

— Это контрактный батальон, военнослужащие срочной службы направлялись сюда последний раз лет пять назад. Здесь все равны. Нет такого, что ты молодой — значит должен больше сделать. Офицеры и сержанты держат этот вопрос на контроле. Понятие «дедовщины» искореняется, такого нет.

Сергей ВАЛЬЧЕНКО
Источник