Информационный гид АСБЕСТА

Экс-глава Минрегиона Виктор Басаргин, ставший врио пермского губернатора, рассказал «Известиям», что помешало ему стать главой Подмосковья и почему он не захотел остаться в Белом доме

— Виктор Фёдорович, назначение губернатором после министра — это понижение. Как вы восприняли эту новость?

— Абсолютно нормально, потому что это было мое желание. Оно не было выражено в конкретном субъекте, но я хотел в этот регион. У меня был разговор с президентом о моих перспективах. Я сказал, что для меня важно вернуться в один из субъектов, который представляет собой мою Родину. В буквальном смысле сказал: «Где родился, там и пригодился». После чего выбор руководителей пал на Пермский край.

Переход из министра в губернаторы — это не понижение. Поработав министром регионального развития, я снял розовые очки на работу губернаторов. Раньше думал: мол, ну что там за работа? А сейчас: Бог ты мой, да это же нужен огромнейший опыт и огромнейшая ответственность. В Минрегионе я всю эту тему поднял.

— Если бы не Пермский край, то куда хотели бы попасть?

— Я не называл конкретный регион, но абсолютно понятно было мое желание вернуться в Свердловскую область (Басаргин родился в городе Асбесте Свердловской области. — «Известия»). Но просто там сегодня есть руководитель, мой коллега (Александр Мишарин. — «Известия»).

— Обсуждали с Путиным свой переход?

— Да, но мы не говорили о конкретном регионе. Я просто сказал о своем желании работать губернатором. Он очень хорошо понимает работу в регионах.

— Какие задачи в Пермском крае поставило перед вами руководство страны?

— Развивать экономическую составляющую, ОПК, привлекать инвесторов и, конечно, поднимать социальные темы — заниматься демографической ситуацией, развитием образования и здравоохранения.

— Как соратники по правительству отреагировали на ваш уход из правительства?

— С отдельными министрами из уходящего кабинета я разговаривал. Они прямо мне говорили: «Нет, в регионы не пойдем». 

— Вас прочили в губернаторы Московской области. Это правда, что ваша кандидатура рассматривалась?

— Правда. Называлось три кандидатуры — я, Борис Грызлов, Сергей Шойгу. Какое будет решение, мы все знали прекрасно. Знали, кто будет выдвинут. Тем не менее нельзя было публично сказать. Такая кадровая политика сегодня. Что тут плохого? Это работало на имидж.

— Так, почему не вы стали главой Подмосковья?

— Я снимаю шляпу перед Сергеем Кужугетовичем. Мы с ним в открытую по поводу Подмосковья говорили. Авторитет его и мой — разные вещи. Хотя, думаю, среди подмосковных руководителей и населения я бы тоже нашел поддержку, но в данном случае я считаю, что Шойгу — более удачная и более серьезная кандидатура для непростой Московской области.

— А почему вы не захотели остаться в Белом доме?

— Вероятнее всего, наше министерство будет реорганизовано. Мне кажется, оно не сохранится в том виде, в котором оно существует сегодня. А меня, естественно, ни одна, ни вторая половина министерства не устраивает.

Я думаю, выделят отраслевой и территориальный блок. К первому отнесут ЖКХ и строительство, в том числе передадут Стройнадзор, а ко второму попадут вопросы регионального развития и национальной политики.  

— То есть вы не захотели становиться министром с сокращенными  полномочиями?

— Ну, сами понимаете, сначала работать в комплексном ведомстве, а потом уйти на позицию ниже... Может, ничего с Минрегионом не произойдет. Но что гадать? Лучше уйти в более понятное, более осязаемое, более конкретное место.

Я признаюсь, для меня более интересной всегда являлась работа в регионе. Можете  спросить у губернаторов, как они относятся к министерству и ко мне, бывшему министру, они вам скажут, что оценка позитивная. Даже коммунисты признавали, что мы, как Арина Родионовна, были у наших регионов. Какой-то копеечкой, но старались помочь, поддержать какие-то программы, какие-то идеи. Я считаю, все это удавалось.

— Что вы считаете своим главным достижением на посту министра?  

— В конце 2008 года мне непросто было отстоять идею саморегулирования в строительстве. Многие говорили, что сейчас кризис, проблемно переходить в стройке на саморегулирование. Я отстоял этот вопрос, сказав: ребята, работайте, мы вам не мешаем, но что-то случилось — отвечайте.

Нас бьют за административные барьеры. Сегодня ситуация далека от тех исследований, который сделал Всемирный банк в 2008 году, где по разрешениям на строительство мы на 179-м месте. А ведь эти разрешения — это земля, это стройка и это техусловия, то есть все то, что касается подключения к инфраструктуре. Из этих трех направлений я отвечал за одно, и оно самое продвинутое.