13 апреля 1943 года пять юных наших землячек на Волховском фронте попали в 146-й запасной полк. Это три Гали - Устюгова, Бакуева, Ярцева, Катя Селиверстова (Князева) и Аня Савельева.
Самой смелой и уверенной в себе среди них оказалась Устюгова. Высокая, стройная, красивая блондинка, ни одному мужчине не уступит, если того требует обстановка.
Перед принятием присяги получили они, наконец, военную форму. Но радость от этого улетучилась сразу же: в мужских шинелях до пят они выглядели как "мышь в пологу", Устюгова подсказала:
- Не тужите, девки, обрежем эти шинели, и баста.
Взяв ножницы, удалились в ближайший лес. Обрезали столько, сколько кому захотелось. Довольные возвращались в расположение полка.
И как раз последовала команда:
- По-олк! Становись!
И вдруг совсем неожиданное:
- Кто обрезал шинели, три шага вперед ма-арш!
Асбестовская пятерка, приободрившись, вышла, не догадываясь еще о последствиях. И тут весь полк дружно захихикал, глядя на незадачливых солдатиков.
- Откуда вы такие? - спрашивает командир.
- Мы с Урала,- ответили писклявым хором.
- Кругом! Встать в строй! - последовала команда. - Завтра же шинели заменить, после принятия присяги каждой арест на сутки.
Шинели заменили, подобрали все-таки чуть-чуть покороче. Вскоре повели в баню, а посему девчонки получили чистое белье. Сразу же стали примерять.
Мужские кальсоны оказались и в самом деле такими огромными, что у самой маленькой "мотня" болталась между коленками. И опять на выручку пришла Галка:
- Не горюй, подружка, сделаю тебе их в самый раз - и по бокам кальсон у самой опушки продырявила отверстия.
- Суй сюда свои руки,- скомандовала. И верно, "мотня" кальсон оказалась там, где ей и предназначено быть, а ширинка с пуговицами у самого горла. И опять грянул неистовый хохот. А жертва эксперимента с кальсонами залилась горючими слезами.
После принятия присяги выдали им по сто граммов "наркомовских" (чистый спирт). Поскольку дома они не пробовали даже пива, то последствия дружной выпивки были таковы, что расплакалась уже вся пятерка, еле-еле выговаривая лишь одну фразу: "Хочу домой, к маме".
Потом с раннего утра их стали учить стрелять из винтовки, из пулемета, и никому было неведомо, что ждет впереди каждую из них.
Далее рассказываю пока об одной Устюговой-Соколовой. Бойцовский характер свой она сохранила на всю оставшуюся жизнь, хотя судьба на гражданке не раз ее допекала чуть не до последнего дыхания (10 лет Галина Андреевна была инвалидом первой группы).
А тогда, в июне 1943-го, при переправе через реку Волхов снаряд продырявил их резиновый мост, и старший сержант Устюгова, раненная осколками в шею, долго барахталась в воде, теряя кровь и последние силы. Но, по ее словам, пуще смерти она боялась в тот момент укусов крыс, которых в воде было множество.
Подлечившись в медсанбате, догнала свой полк, а потом ее перевели в военную прокуратуру на должность дознавателя.
Запомнила случай с земляком-уральцем, осужденным к расстрелу за мародерство. Мужчина лет сорока клялся, что невиновен, и она каким-то подспудным чувством поверила ему и, стоя на коленях, упрашивала самого председателя военного трибунала полковника Джамова не спешить с расстрелом. Он учел ее просьбу. Потом все же прояснилось, что земляк Галины действительно невиновен, и его освободили.
И тогда на колени упал он, со слезами на глазах благодаря свою землячку-спасительницу.
Человеческие характеры ярче проявляются в экстремальных условиях. На фронте условия такие возникали у девчат порой самым неожиданным образом.
Вызывает однажды к себе в землянку дознавателя Устюгову майор Медведев.
- Явилась по вашему приказанию,- рапортует она под козырек, как требует устав.
- Проходи,- ответил односложно, а сам закрыл дверь землянки изнутри ключом. Поставил бутылку водки на стол, два стакана, кое-какую закуску.
Кинулась Галина к дверям с криком и руганью, а хозяин навел на нее пистолет и требует любви.
- Не на ту напал! - закричала она. Их разделял стол. Галина схватила бутылку, яростно стукнула о стол, полетело стекло, полилось горячительное, у нее в руках только горлышко от бутылки с острыми краями. И вот этим "оружием" она ударила его по руке с пистолетом, сразу же хлынула кровь, как потом выяснилось, стекло перерезало на руке сухожилие.
За ранение майора угодила в "кутузку", а его отправили в госпиталь, началось расследование "ЧП", девушку проверила врач-специалист "на предмет девственности". "Чиста и непорочна, как стеклышко",- последовало заключение. И Галю выпустили.
Этот случай стал достоянием всего полка, и потом солдаты долго шутили:
- Расскажи ты нам, Галя, как с майором разделалась.
С той поры ухажеров изрядно поубавилось, зато она относительно спокойно дослужила до Победы. Вернулась домой с боевыми медалями. Кстати, и ее подружки по запасному полку тоже вернулись домой.
В душах их и по сей день уживаются жесткая память войны и светлая память неповторимой молодости. Ностальгия по ней - по молодости. Вот как выразила это любимая поэтесса Юлия Друнина:
Могла ли я, простая санитарка,
Я, для которой бытом стала смерть,
Понять в бою, что никогда так ярко
Уже не будет жизнь моя гореть?
Могла ли знать в бреду окопных буден,
Что с той поры, как кончится война,
Я никогда уже не буду людям Необходима так и так нужна?..
Анна ПОПОВА.
