Предлагаем вашему вниманию публикацию из многотиражной газеты "Уральский асбест", выпускаемой на комбинате "Ураласбест" в 1986-1991 годах. Перед вами - рассказ ветерана, трудившегося на фабрике во время Великой Отечественной войны. Эту историю уже никто не расскажет, кроме старой газеты.
Ожог на сердце
Вся моя трудовая жизнь связана со второй фабрикой. В начале 1929 года пришел я на ее стройку учеником электрика. Моими учителями и наставниками были мастер Потемкин и старший электрик Дьячков.
День пожара... Мы работали на складе сухой руды. Когда загорелся корпус мелкого дробления, нам дали команду: снимать моторы и спасать их от огня. Но быстро справиться с этой задачей нам оказалось не под силу. Моторы тяжелые, а подъемных средств нет. Из галереи склада смогли спустить только два мотора. Огонь быстро распространился. Мы и сами еле успели спастись, спускаясь по веревкам. Лестничные клетки уже горели.
Пожар оставил непреходящее чувство большой обиды и горечи. Я долго испытывал необъяснимую внутреннюю тревогу, словно получил ожог на сердце. Да и многие были сильно удручены событием. Гнев и возмущение неизмеримы. После пожара с еще большей энергией взялись за восстановление гиганта, находя в этом успокоение.
Работы проходили в сложных условиях. Там, где вырастала стройка, было болото. Помню, стали мы рыть котлованы для 75-киловаттного мотора канатной дорожки. — а его залило водой. Пришлось одновременно откачивать воду и рыть траншею до нужной глубины.
Вырубая лес, им же и бутили эти гати. А когда стали перепускать фабрику под нагрузкой, стали засыпать всю территорию предприятия отходами, не отправляя их в отвал. До двух метров высотой насыпан навал вокруг корпусов фабрики. Возили отходы вагонетками вручную. Пути набрасывали из рельсов легкого типа. Делали их небрежно. Пока работницы катят вагонетку до свалки, она не один раз сойдет с рельсов.
Потом я работал электриком в цехе мелкого дробления в смене Александра Павловича Задорожного, погибшего в дни Великой Отечественной войны. Это был культурный, обходительный человек. Дело свое знал хорошо. Вел себя просто. В смене о нем осталась добрая память.
Война принесла неисчислимые бедствия не только на фронте, но и в тылу. На фабрике людей осталось мало. В смену выходило десять-двенадцать человек. А нас. электриков — два на все предприятие. Было так-трудно. что и не выскажешь.
На всю жизнь запомнился 1943 год. Лето выдалось дождливое. Ливневые дожди почти не прекращались. Картошка в огородах — наша надежда, наш второй хлеб — стала портиться на корню. Немало вреда приносил дождь и производству. Однажды затопило тоннель в крупном дроблении. Работа цеха прекратилась. Пробовали воду откачивать. Двое суток безвыходно бились с водой, — тщетно. Тогда я говорю начальнику цеха И. К. Топоркову:
- Разбейте стекло пожарного сигнала, вызовите на помощь пожарную команду. Иначе нам не справиться.
Так и сделали. Приехали пожарные, включили мощные насосы и тоннель осушили...
Кончилась война, жизнь и работа стали налаживаться. Помню, когда на фабрике воздушную монорельсовую дорожку, по которой рабочие толкали вагонетку с готовой продукцией, заменили ленточным транспортером, люди радовались. Реконструкция предприятия неузнаваемо изменила труд каждого. Ушли в прошлое тяжелые условия труда, в цехах теперь не только чисто, светло, но и цветы на окнах — совсем не редкость.
А. БАБУШКИН, ветеран труда.
Записал П. НИКИТИН, краевед.
"Уральский асбест" 17 мая 1989 года № 20 (177)
| 
