Информационный гид АСБЕСТА

ПОД СТАЛИНГРАД

Едем под Сталинград! Новость быстро облетела весь экипаж. Начали думать о маскировке эшелона с воздуха, ибо сводки из этого района, где вовсю разгоралась гигантская битва, были чрезвычайными. Ничего не придумали, как в зоне фронтового тыла укрыть крыши вагонов зелеными ветками.

Интуиция подсказывала необычность этого рейса. Оно так и случилось. Под вечер остановились непонятно где.

Ни строений, ни станции. И сразу же приказ: спешно грузиться своими силами. Раненые сидят и лежат на земле. Полуторки и санитарные машины подвозят и подвозят их откуда-то из степи. Спешим к прибывающим и кто как может волокем к вагонам. Санитарка Катя, обогнав меня, наклонилась над бойцом с забинтованной головой. Бедро его шинировано, лицо бледное, осунувшееся. Поднимаем его. Несчастный, превозмогая боль, делает попытки подняться.

- Попробую сам, - говорит хриплым голосом. Тяжело опершись на наши не ахти какие сильные плечи, прыгает па одной ноге. Потихоньку-потихоньку добираемся до места, кладем его на нижнюю полку в первом же купе и со всех ног бежим за следующим...

Ничего не добавляя, цитирую отчет начальника ВСП № 241 в РЭП 27, прочитанный мною в архивах Военно-Медицинского музея МО СССР в Ленинграде в 1978 году: «... Погрузка производилась на воинской площадке, где нет I ie только оборудованного эвакоприемника, но и места д ля накопления раненых. Они грузились с автомашин...»

Личный состав эшелона сам переносил раненых в вагоны. Все они были со свежими ранениями, некоторые с невысохшим гипсом, другие-с временными шинами, не имели шинелей. У некоторых под гимнастеркой или брюками не было даже нательного белья. Завшивленность невероятная. Разумеется, никакой сортировки раненых в тех условиях не произведено. На верхнюю полку попадали раненные в живот...

Документация у каждого состояла из карточки передового района, т.е. из четвертушки бумаги. Все это результат значительного притока раненых с передовой, чрезвычайной перегрузки эвакогоспиталей, а, возможно, даже растерянности фронтового эвакопункта №73. В пути около сотни человек страдали острым энтероколитом.

Всего погрузили 422, из них 250 носилочных, по пути еще приняли 52 человека, и здесь все тяжелые, половина без обмундирования. Тяжелых пришлось располагать в жестких вагонах на самых верхних полках.

Рейс этот длился 7 суток и 11 часов. Разгрузили в четырех пунктах - в Новосибирской области. Груженый состав шел со средней скоростью 480 километров в сутки. Сдано в пути отяжелевших - 28. Один оказался с начальными явлениями столбняка, несколько человек с сильными болями и высокой температурой, один не мог жевать: подозрение на столбняк, что подтверждала также его “сардоническая улыбка».

Всем тяжелым в поезде ввели большие дозы противостолбнячной сыворотки. Истратили весь ее запас.

В историях некоторых так и записано: «ППС не введена из-за отсутствия таковой». Двое скончались в пути. Беляев Николай Дмитриевич, 1905 года рождения (из Ха-кассии), по истечении суток после погрузки при явлениях быстро нарастающей интоксикации от газовой инфекции сдан на станции Батраки Куйбышеской области. Второй, Пискунов Павел Александрович (уроженец Ивановской области), 1890 года рождения, - по-видимому, от эмболии (внезапно). До летального случая состояние его было удовлетворительным. У него перелом бедра. Наложен сухой гипс. Труп сдан в городе Челябинске.

За этот рейс сделано 500 перевязок, 256 подбинтовок. Все запасы перевязочного материала истрачены. Работа перевязочной затруднена из-за недостатка керосина, необходимого для кипячения инструментов и для автоклава. Кроме прочих процедур, проводились катетеризация, переливание крови, наложение гипсовых лангет, инъекции, удаление осколков, внутривенное вливание глюкозы.

...Раз уж коснулась архивного документа, то отмечу, что до сих пор не могу смириться со чрезвычайной засекреченностью фондов по военно-санитарным поездам. Напрочь было отказано мне в 1978 году в обоих архивах (в Подольском и Ленинградском) в предоставлении документов за период с апреля 1943 года по апрель 1944 года. Как будто возили мы в это время не раненых, а архизасекреченные «катюши» или «андрюши», а, может, уже атомные бомбы.

С перестройкой все архивы стали доступными, но автор по состоянию здоровья уже не могла разъезжать по столицам, благо, однополчане при встречах помогли кое-что уточнить. Особенно был ценен визит в поселок Покровку Клинского района в Подмосковье к Андрею Андреевичу Пушкову и его жене Вере (бывшей Квитко).

Если мы, сестры милосердия и санитарки, находились с ранеными в замкнутом пространстве вагона, то бригадир проводников был в курсе “ЧП” на всех станциях.

Этот пожилой человек, рядовой Великой Отечественной, прослужил на ВСП № 241 четыре с половиной года, т.е. до самой расформировки его в марте 1946 года. Подробнее о нем расскажу ниже.

Пишу о войне, а червь сомнения не покидает душу. Может, зря пишу? Как бы «яканьем» своим не прослыть хвастунишкой и вруньей. Константин Симонов советовал:

«Когда рассказываешь о себе, фантазировать не принято, тут уж точность является высшей доблестью...»

Вот и стараюсь быть точной, но это едва ли кому интересно. Не убит ни один фашист, передовая линия недосягаема. Так что и приукрашивать-то нечего.

Вера Панова в «Спутниках», а затем и кинофильм «На всю оставшуюся жизнь» вполне художественно показали жизнь военно-санитарного поезда, но далеко не полно. Писательница несколько рейсов сделала в ВСП № 312 нашего же фронтового эвакопункта № 36, позднее реорганизованного в 27-й ФЭП, и благодаря таланту создала незаурядное произведение.

Моя же задача - показать четыре длинных года на колесах в качестве санитарки и медсестры. Показать правдиво, называя подлинные имена без художественных вымыслов, в газетном жанре репортажа. А главное, вспомнить тех, с кем служила, не расставаясь ни днем, ни ночью. Если перевести на нормальный трудовой стаж, то получается 16 лет в одном цехе без выходных и отпусков, прикасаясь локтями. Подвигли писать еще высота морального духа и нравственность моих сослуживцев и раненых бойцов Великой Отечественной.

( продолжение следует.)

Анна СЕДУНКОВА-ПОПОВА.
Поезд милосердия. Асбест, 2003 г.

Коллектив эшелона ВСП №241  апрель, 1945г.