Информационный гид АСБЕСТА

ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ РЕЙСЫ

Бывали рейсы неординарные. Например, вот этот. В шестой офицерский вагон в числе других погрузили 36 контуженных. Некоторые совсем глухие, немые. Но больше запомнились страдавшие приступами травматического невроза. Один светленький, с рыжими веснушками молоденький солдатик Коля. В купе рядом - здоровый, на первый взгляд, крупнолицый, с узким разрезом темных глаз Толя. Украшала его пышная шапка темных, слегка вьющихся волос. По документам Вахабов Абдула.

Резкая раздражительность, возбудимость по любому незначительному поводу заканчивалась непременно припадками, схожими с эпилептическими.

Злая сила колотила тело больного так, что с ним едва могли совладать здоровые мужики.

Решила проследить, с чего припадок начинается, нельзя ли упредить его? Толя, сидя на нижней полке в крайнем купе от раздаточной, сосредоточенно смотрит в окно, за которым мелькают мирные пейзажи: деревеньки, поля, разъезды, огороды... С краешка противоположной полки наблюдаю незаметно за ним. Время послеобеденное. Все уснули, и слышен лишь монотонный стук движения. Но почему же белки Толиных глаз вдруг сильно покраснели? ()н внезапно рухнул на пол подкошенным снопом. Сознание сразу же потеряно, пена изо рта, тело в судорогах. Хватаю ложку и придерживаю язык. Проводник Саша (удмурт) тоже всегда начеку - старательно расправляет несчастному пальцы рук, санитарка Нина осторожно кладет под голову тугой сверток из одеяла, кто-то из раненых крепко прижал ноги. Через минуту Толя успокаивается и засыпает. Мужчины осторожно кладут его на постель.

Но под воздействием увиденного, как от психической заразы, начался приступ у Коли. Также держим его. Но не успеваем вывести из транса, как падает Ваня...

Несмотря на категорический запрет начальника, наши контуженные на остановках вместе с легкоранеными выбегают на перрон. Такой вопиющей недисциплинированности наших пассажиров не было в первые годы войны. А теперь они эвакуируются в тыловые госпитали уж который раз, обзавелись трехгранками (вагонными ключами), и порой уследить за ними и удержать невозможно.

Паровоз тяжело и громко задышал, вот уж прошипели тормоза, а в это самое время Коля и Толя падают на соседние рельсы. Колеса нашего вагона между тем начинают уже крутиться. Стремглав прыгаю на ходу, решительно поворачиваю ручку стоп-крана на себя. Машинист понял: он предупрежден о пассажирах шестого... А если к этому добавить истерические хождения наших подопечных во сне, стремление их при этом “убить врага” в образе какого-либо раненого, то нетрудно представить ту обстановочку.

Учитывая столь экстремальную ситуацию, начальник приставил к нам помощников - старшину команды, пожилого одессита Льва Лазаревича Гохштейна, страдающего грыжей так, что еле ходил, и бойкую сандружинницу-сибирячку Мариоллу Акимову.

Ехали мы две недели с задержкой на станциях, и мне казалось тогда - продлись этот рейс еще с недельку, немудрено свихнуться самой. Сдали основных раненых в Тбилиси, остальных - в Ленинакане и еще где-то там.

Бывали и радостные минутки. Например, когда высокий блондин, уже в возрасте, хмуро молчавший все время, вдруг с блаженной улыбкой начал произносить тихо слова:

-    Бе-ре-е-за-а, - указывая в окно.

-    Се-с-т-ра-а, - озаряя ласковым взором каждый белый халат. И все вокруг бесконечно рады от этого: контузия отступает, а солдат вернется в строй.

...ВСП с ранеными остановился на станции Дарница под Киевом. Начальник АХЧ старший лейтенант Иванов Михаил Алексеевич и бригадир проводников Пушков Андрей Андреевич поспешили к военному коменданту.

Надо заметить, чины эти на военных дорогах были очень важными и необходимыми. Именно у них сосредоточивались все изменения в движениях воинских эшелонов на бескрайних железных дорогах огромнейшей нашей страны. Именно к ним шли телеграммы из распределительных эвакопунктов, касающиеся нас.

Резиденцию военного коменданта на Дарнице нашли в подвале, так как все наземные постройки разбиты. Толь-ко представились, как начался налет вражеских бомбардировщиков.

- Бегите, спасайте свой эшелон! - успел крикнуть комендант. Выскочили мы из подвала, а тут уже сущий ад. Самолеты гудят, бомбы летят, все горит, рельсы от взрывов корежатся, летят вверх, даже металл пылает огнем. Нашего поезда с красными крестами не видно, исчез куда-то.

Иванов кричит:

-Давай, Пушков, в канализационный колодец.

Нырнули туда, прикрылись крышкой. Если пронесет прямое попадание - значит, спасены. Отбомбившись, стервятники улетели. Вылезли мы и видим - все горит, все разбито. А наш ВСП как сквозь землю провалился. Оказалось, комендант-умница успел-таки направить его в ближайший карьер. Так он чудом спасся (из воспоминаний А. А. Пушкова).

Эту потрясающую картину наблюдала стоявшая на посту в тамбуре последнего вагона-ледника санитарка Полина Букреева.

Мы же в вагонах слышали только разрывы и видели яркие всполохи. И то, как толстые стекла окон со зловещим звоном превращались в осколки, несколько человек получили ранения. Пришлось простоять нам в карьере сутки, переждать, пока не восстановят разбитые железнодорожные пути. Родились наши пассажиры и мы, видимо, гоже, под счастливой звездой.

В связи с этим на наших ветеранских встречах вспоми-11ался другой эпизод, когда так же несказанно повезло. Од-11ажды наполнили ранеными вагоны в Варшаве. Надо было побысгрее «отчаливать», чтобы до темноты миновать опасную зону, где бесчинствовали бандеровцы.

Но у майора Бурдэ случились какие-то неувязки с оформлением документов, ему пришлось долго и упорно что-I о доказывать начальнику эвакопункта. Проводники недовольно роптали:

- Чего задерживаемся? Не случилось бы беды...

Вот поставили под погрузку другой, только что примчавший санпоезд. С ходу загрузили и отправили. Тут уж волнение команды усилилось.

- Сколько же можно стоять, ведь вечер приближается!

- заворчали санитары. Только нам, медсестрам и санитаркам, было не до этого: мы целиком поглощены проблемами своих новых пациентов.

Наконец-то тронулись, но на ближайшей станции снова задержаны надолго. Оказалось, гот ВСП, что опередил нас, спущен под откос. Так что все согласились тогда с любимой поговоркой майора Бурдэ: “Нет худа без добра”.

После длительной стоянки отправились далее под усиленной охраной.

( продолжение следует.)

Анна СЕДУНКОВА-ПОПОВА.
Поезд милосердия. Асбест, 2003 г.

Коллектив эшелона ВСП №241  апрель, 1945г.