Предлагаем вниманию читателей книгу известного краеведа Л.Ф. Амосовой о зарождении Асбеста и судьбе первой учительницы города - Фаины Игнатьевны Аввакумовой.
Неотправленное письмо
Перебирая бумаги на столе сына, Фаина Игнатьевна снова погружалась в какой-то ей одной доступный мир. Этот листок лежал среди сотен других, в огромной папке. Она взяла его в руки и хотела уже отложить, но знакомое имя привлекло ее внимание. Она пробежала глазами по листку: «Дорогой Андрей Евдокимович! Мне уже перевалило за тридцать, — почерк своего сына Фаина Игнатьевна узнала бы из тысячи, и с нежностью смотрела на листок, к которому прикасались руки ее сына. — Вы мой первый учитель...» Письмо было не закончено и не отправлено. Это было запоздалое признание в любви и благодарность за прекрасное общение с музыкой, живописью, театром в годы его детства на Кудельке.
Десяти учителей не бывает, как не бывает десяти матерей. Учинил ь всегда одни, тот самый, которому суждено подарить тебе духовную жизнь. Таким учителем для Николая Аввакумова, как и для сотен других подростков, выросших на Асбестовых рудниках после революции, стал Андрей Евдокимович Абаскалов. Сам он не забывал уроки доброты своего наставника П.П. Шабурова и щедро делился с молодежью всем, чем владел.
Перед глазами Фаины Игнатьевны одна за другой проходили, собранные памятью, жизненные ситуации. Был конец января тысяча девятьсот двадцать четвертого года. Скорбное известие о смерти В.И. Ленина дошло и до Асбестовых рудников. Ф.И. Аввакумову срочно вызвали в поселковый совет. Двадцать шестого января на рудниках был объявлен нерабочий день. В поселке прошел митинг, в детском доме в холле в траурной рамке вывесили портрет вождя. Николай никак не мог избавиться от гнетущего состояния. Приходя из школы горпромуча, он садился за оформимте приветственного адреса своему учителю и другу, чей двадцатилетний юбилей на посту служения муз, готовились отмечать на рудниках. Фаина Игнатьевна, подойдя к столу, обратила внимание на исписанный лист. Это было заявление Николая о вступлении в комсомол. Прочитав его, она внимательно посмотрела на рисунок. «Какие грустные лица у масок, слишком много черною цвета, смерть Ленина наложила свой отпечаток» — подумала она, но вслух ничего не сказала. Она наблюдала, как красивым, ровным почерком сын выводил слова: «Многоуважаемый Андрей Евдокимович!».
Театральные именины Абаскалова справляли в театре «Промпновь». Со вкусом украшена сцена. Зал переполнен. Играет Духовой оркестр. Рядом с Фаиной Игнатьевной сидят Т.М. Позднякова и жена Абаскалова с семилетним сыном Володей. Идет спектакль, поставленный Андреем Евдокимовичем, с его участием в главной роли. Как только он появлялся на сцене, зал дружно аплодировал. Абаскалов поражал зрителей каждым жестом, словом, мимикой. Фаина Игнатьевна хорошо помнила его первую роль Дуняши в спектакле Гоголя «Женитьба». До революции его ставили ежегодно в течение нескольких лет. Андрей Евдокимович вел огромную культурно-просветительскую работу среди населения на Асбестовых рудниках. Он был прекрасным актером и режиссером, за двадцать лет сыграл более 250 ролей, поставил около 30 спектаклей, с гордостью носил звание «народного актера», присвоенное ему благодарными зрителями приисков. Его знали и как музыканта, он играл на скрипке, гитаре, балалайке, руководил оркестром народных инструментов в школе ФЗО. Прекрасно рисовал; его картины, подаренные автором на дни рождения и юбилеи, украшали интерьер домов многих асбестовцев. В этой глуши, не имевшей железнодорожного сообщения с Екатеринбургом до тысяча девятьсот двадцать седьмого года, Андрей Евдокимович организовал «Товарищество любителей сцены». В состав правления вошли Л. Яковлев, Л. Цветков, Н. Зеленое, Л. Сибирская, члены волкома РКП/б, РКСМ и рудкома. Активное участие в работе общества принимала его жена, Валентина Алексеевна, которая восемнадцатилетней девушкой в 1912 году приехала учительствовать на Асбестовые прииски после окончания женской гимназии.
Работая главным бухгалтером треста «Ураласбест», А.Е. Абаскалов добился выделения средств на оплату руководителям кружков, на строительство клуба на Изумруде, на ремонт театра на Октябрьском участке, на приобретение спортинвентаря для молодежи. Как директор школы, Фаина Игнатьевна не раз обращалась к нему за помощью и всегда встречала понимание и сердечное отношение. Андрей Евдокимович помогал школе: выделял средства на ремонт, оборудование, на учебные пособия. Он часто бывал на педагогических совещаниях, активно участвовал в работе библиотечного совета, разрешал молодежи пользоваться книгами из своей личной библиотеки. Несмотря на занятость, он следил за тем, чтобы в казармах были газеты, работали красные уголки. Народ его любил, ему доверяли и много раз избирали депутатом городского совета. Во время Великой Отечественной войны Абаскалов работал директором и одновременно художественным руководителем Дворца культуры имени М. Горького.
Андрей Евдокимович заражал всех сотрудников своей неуемной энергией, готовил счетоводов на прииске, организовав курсы на рудниках и в профшколе. А.Е. Абаскалов был прекрасным педагогом. Всегда внимательно выслушивал личные просьбы своих подчиненных и помогал чем мог. Справедливый и требовательный, прежде всего к себе, он избирался во многие советы, народные комиссии. Одинаково по-отечески относился ко всем подросткам в школе. Все свои знания передавал ученикам, развивал у них хороший вкус. Часто Фаина Игнатьевна слышала от своих сыновей: «Надо у Андрея Евдокимовича спросить», «Надо с Батей посоветоваться». «Мы ученики Андрея Евдокимовича» — с гордостью говорили рабочие, мастера и даже инженеры на рудниках. В его рабочем кабинете стоял огромный книжный шкаф, среди профессиональной литературы были классика и книги по искусству. На стенах висели в красивых рамках этюды с местными пейзажами, много фотографий с видами города, подаренных ему во время съемок документального фильма об Асбестовых рудниках. В доме у Абаскаловых был рояль и несколько скрипок, одну из которых он подарил своему любимому ученику Николаю Аввакумову, когда тот уезжал на учебу в Пермь в 1925 году.
Николай до конца дней берег скрипку своего учителя. Взяв ее однажды на фронт, он в первый же увольнительный отпуск привез ее обратно домой, боясь, что этот хрупкий инструмент может пострадать на фронтовых дорогах. Фаина Игнатьевна часто давала скрипку своему 6-летнему внуку Мише, названному так в честь деда.
Она вспомнила, как однажды Андрей Евдокимович пришел в детский дом. Тот день был необычным, торжественным. В детском доме тридцать мальчишек и девчонок впервые стали пионерами, им повязали красные галстуки. Чтобы ребята запомнили этот день, члены драмкружка, приготовили для детей и педагогов музыкальный спектакль. Ребята украсили зал гирляндами и рисунками, испекли пирог, читали стихи, пели хором песни вместе с молоденькой вожатой Саррой Ронкиной. В нарядной белой кофточке, в красном галстуке, она ловко руководила хором юных пионеров. «Наш паровоз вперед лети...» — разносилось по залу. Андрей Евдокимович играл на скрипке, лицо его было сосредоточенно. Скрипка нежно звучала, притягивая внимание всех присутствующих в зале взрослых и детей. Фаина Игнатьевна, зачарованная музыкой, смотрела на молодого человека, так тонко чувствующего гармонию и красоту. Абаскалов часто по воскресеньям приходил в детский дом и рассказывал о творчестве Репина, которым так восхищался, сравнивая живопись Ильи Ефимовича с поэзией Некрасова и музыкой Мусоргского...Ребята всегда с интересом слушали его беседы, — он был прекрасным рассказчиком, большим знатоком творчества Шекспира, Гоголя, Чехова. Она вспомнила организованные им карнавалы по случаю масленицы и рождественские семейные праздники. Андрей Евдокимович был прекрасным семьянином, в семье подрастало пятеро детей, трое умерли в раннем детстве. Аввакумовы и Абаскаловы дружили семьями, вместе растили детей, отмечали дни рождения с домашними спектаклями.
«Если бы тогда мальчишкой мой сын не встретил А.Е. Абаскалова, может, и остался бы нераскрытым его природный дар? А так у него уже с раннего детства появилась цель, к которой он упорно шел все годы». Нахлынувшие чувства вылились в огромное трогательное письмо. Фаина Игнатьевна дописала его, еще раз перечитала, осторожно приложила синий лист промокательной бумаги к письму, прижала ладонью, запечатала в конверт. Подписала адрес: город Асбест, улица Ильина, 42, Абаскаловым, оделась и вышла из дома, чтобы положить письмо в ящик ближайшего почтового отделения Бауманского района города Москвы.
Все годы Фаина Игнатьевна скучала по Асбесту. Каждым летом она ездила к своим сестрам на Урал, и почти всегда заезжала в Асбест. Она любила бродить по центральной улице Ленина (ныне улица Промышленная), сидеть с подругами на скамеечке на улице Калинина. В августе 1948 года она гостила у Натальи Прокопьевны четыре дня, встречалась с Евдокией Николаевной, со своими коллегами и учениками. Фаину Игнатьевну пригласили в горисполком, где вручили медаль «За трудовую доблесть» в честь 225-летия со дня открытия месторождения асбеста на Урале. Подруги устроили праздник: у Натальи Прокопьевны собрались учителя, с которыми Фаина Игнатьевна работала долгие годы — Антонина Николаевна Анисимова, Мария Александровна Свининникова, Анна Ивановна Поселянинова, Евдокия Николаевна Петрова. Фаина Игнатьевна радовалась за своих подруг, многие из которых были награждены Орденом Ленина, среди них: Наталья Прокопьевна Шабурова, Александра Людвиговна Кухцинская, Мария Александровна Свининникова.
В 1959 году Фаины Игнатьевны Аввакумовой не стало. Она похоронена в Колпине под Ленинградом, где жила последние тринадцать лет у своей дочери Галины Михайловны Геращенко в окружении внуков и правнуков.
Продолжение следует.
Л. Амосова. Асбест. Жизнь и судьба. 2005 г.
Андрей Евдокимович Абаскалов. 1950 |
