Известия о государственном перевороте до таежного края дошли в начале марта 1917 года.
В 1916 году передовыми рабочими и служащими Вознесенского прииска было организовано кооперативное общество потребителей «Асбест». Председателем кооперативного общества и продовольственной управы был избран Александр Давыдович Ильин, работавший тогда заведующим расчетным столом конторы Вознесенского прииска.
Империалистическая война подходила к концу. С фронта неслись тревожные вести, чувствовалось приближение революционной бури. Эти вести проникли и на таежную Кудельку. Не многие понимали смысл происходящих в стране событий, однако и здесь началось брожение умов.
При поездке в Екатеринбург 2 марта 1917 года председателю кооперативного общества А. Д. Ильину удалось узнать о телеграммах, извещающих о революционных событиях в Петрограде. О судьбе последнего царя Николая определенных известий еще не было. А 3 марта на приисках стало известно о том, что царь отрекся от престола.
Первыми всполошились получившие телеграмму администраторы приисков. Они не нашли ничего лучшего, как устроить молебен в единственной на приисках деревянной церкви, построенной для «просвещения» народа.
Интересно рассказал об этом молебне Александр Давыдович Ильин.
Вскоре после получения телеграммы из центра, около 12 часов ночи, его вызвали к телефону с соседнего прииска Поклевского.
— В чем дело? — спрашивает.
— Приезжайте сейчас в церковь, там будет торжественный молебен.
— Да вы в здравом уме? Что это за необычайное моление?
— По случаю перемены правительства. У нас уже вся администрация во главе с Лозинским в церкви.
Из любопытства пошел Ильин за две версты полюбоваться необычайным зрелищем. Церковь освещена по-пасхальному. Священник в белой ризе, впереди местная интеллигенция — преимущественно поляки. Она составляет довольно солидную группу. Остальную часть храма занимают рабочие и работницы, согнанные сюда прямо с работы. Служба кончается, фабричные крестятся, совершенно не понимая, чему они обязаны этим ночным бдением.
Но администрация пришла к заключению, что одного молебна мало, нужна соответствующая речь. Ее поручили сказать попу — отцу Георгию, веселому балагуру и выпивохе. Положение у того создалось, прямо сказать, пиковое: с одной стороны — нет никаких указаний от архиерея, с другой — администрация, от которой он получает жалованье, требует определенного положительного слова в похвалу совершившихся событий. Трудно было бате, и построил он свою речь иносказательно:
— Вот, православные христиане,— начал он с большими запинками,— бывают и в жизни такие случаи, что заболевает примерно человек... Так... Лечат его доктора и тем и другим... лекарства да мази разные, а больному все хуже да хуже, ничего не помогает, и приходится прибегнуть д последней мере — к операции... Вот и с нашим правительством произошло то же самое... Получены известия, что царь отрекся от престола... То есть операция уже прошла и кончилась довольно благополучно и в нашу, так сказать, пользу, а главное, совершенно бескровно... Помолимся, братие, по этому случаю господу богу и поблагодарим его за столь благополучное окончание.
Поет хор, усиленно крестятся присутствующие. Молебен окончен. В толпе слышны недоуменные вопросы: о чем молились? И чье-то авторитетное разъяснение: «Царь, слышь, был болен... Операцию ему сделали, и кончилась она хорошо».
В ту ночь так никто толком и не разъяснил рабочим, какие хирурги совершили операцию всему дому Романовых.
П. Никитин, Н. Рубцов,
"Город горного льна"
| 
