Предлагаем вашему вниманию повесть писателя-земляка Алексея Чечулина об истории уникального месторождения и связанных с ним человеческих судеб - наших прадедов, дедов и отцов.
(Продолжение)
ТАКАЯ ПРОСТАЯ ВЕЩЬ
(1) Камнегорск. Июль 1988 года
Совершенно неожиданно Димыч попал в больницу. Он возвращался домой, срезая путь через пустырь, и прямо на него из-за стены тополей вылетел мотоцикл. Удар пришелся скользом, но, падая, он стукнулся о бордюр и разбил голову.
Мотоциклист даже не остановился.
Случайность? Или месть банды Лысого? Саня и Даша были уверены — это Хорек.
В вестибюле травматологического отделения шел ремонт, доступ в палаты был запрещен. Ходячие больные спускались к посетителям, но Димыч к их числу не принадлежал.
Будь Саня один, ушел бы несолоно хлебавши. Но Даша не умела останавливаться перед запретами. Дежурный врач, дядька уже старый, лет тридцати, не устоял перед сногсшибательной улыбкой юной особы.
Победительница, а как иначе назвать Дашу, бросила Сане не первой свежести халат.
— Накинь. Валерий Петрович нас проводит.
Ого, и познакомиться успела!
Валерий Петрович предупредил, что засиживаться нельзя, больному нужен покой и вообще сотрясение мозга дело серьезное. Говорил он тихо, спокойно, и Саня осознал свою неправоту. Валерий Петрович вполне приличный товарищ, даже симпатичный, и нужна ему Дашина улыбка как собаке пятая нога.
В палате было трое. Один из них, дедушка в очках, лежа читал газету, Димыч спал, а третий больной осваивал костыли. Увидев посетителей, он присел на кровать. Один костыль грохнулся на пол, и Димыч от этого проснулся. Глаза его засияли.
— Как ты? — спросил Саня. — Болит?
— Потихоньку, — поморщился Димыч. Он будто извинялся, что застали его в таком неприглядном виде: — Да вы садитесь, ребята, садитесь.
Больница не самое подходящее место для общения, но Даша и здесь чувствовала себя как рыба в воде. Она подробно изложила всем окружающим свои взгляды на современную медицину, похвалила экстрасенсов — «представляете, тычет пальцами, а ткань сама по себе расступается», — попутно поделилась теорией «черных дыр» в своем оригинальном толковании. Наконец спросила, настойчиво глядя на Димыча:
— Как же так вышло?
— Не знаю. Задумался сильно, а он тут как тут... из-за деревьев вылетел. Затормозить, наверное, не успел. — Димыч притронулся к свежему шву на лбу. — Останется теперь память на всю жизнь.
Саня собрался его утешить, но появилась сестра, и по ее грозному виду стало ясно, что время свидания истекло. Ребята на цыпочках двинулись к выходу.
— Сань! — позвал Димыч. — А знаешь, о чем я тогда задумался? Ну, по нашему делу... Надо найти Соловьева, может, у него какие-то следы отыщутся?
( Продолжение следует)
А.Чечулин . Самоцветы для Парижа. 1989г.
| 
