Информационный гид АСБЕСТА

Колхоз „ Эрнста Тельманна ” 2

2 августа. Место жительства находится на маленьком возвышении. Оттуда хорошо рассматривать окрестности. Сельскохозяйственную площадь такого размера еще никто из нас, пожалуй, не видел, и спрашиваем себя, как можно справиться с урожаем. Тут прибывает Natschalnik, верхом на коне. Он напоминает шерифа из вестерна. Звезды на его груди являются, наверное, наградами за службу на нынешней войне. Он показывает участок, который мы должны убрать, объясняет коротко наши действия и приводит нас в действие: „Dawai-dawai!". Продукты полеводства нужно извлекать по определенной системе из земли. Первый ряд рабочих тянет ботву, второй подбирает крупный, а третий - мелкий картофель. Он должен быть отнесён в корзинках, жестяных и оцинкованных ведрах на определенные места и складываться в кучи. Позже команда посредством грузовика отвезёт урожай с поля на удаленные склады. Уборка картофеля утомительна. Однако, она не слишком отличается от той осенней работы в Г ермании, к которой в деревнях привлекались даже дети. Здесь, вследствие ранней привычки к физическому труду, работа ощущается "сельскими жителями" менее тяжело, чем "горожанами". Всё же теперь каждый имеет ценный для внутренних органов приток витаминов. Хотя бы и в форме сырой моркови.

В один из дней особенная неожиданность подстерегла нас. Наше истощенное состояние, конечно, не ускользнуло от ответственных лиц колхоза. Сельскохозяйственные рабочие приносят котел, ставят его на валуны и кирпичи. Телега прибывает с 2 бочками воды. Скоро веселый огонь мерцает под котлом. Догадаться легко: готовится еда. Мы больше смотрим в этом направлении, чем на свою работу. Natschalnik замечает и грозит нам. Итак, снова в картофель! Через 2 часа раздается призыв: „ Objed! (обед!) "

Это значит обед. Меню русских женщин такое, что они варят вместе всё съедобное, что выросло и уродилось. Соблазнительно манящий аромат достигает носа. Каждый получает кастрюлю и ложку. Жестяная миска вмещает точно литр. Переводчик оповещает: «Каждый может есть, сколько он хочет!». Этот предложение звучит невероятно. Еще никогда мы не слышали его во время плена. Суп, хотя без жира и вегетарианский, но очень вкусен. Мы черпаем ложкой, все черпают ложкой без остановки, идут снова и снова к котлу, несут добавку. Восемь раз я повторяю путь. Восемь литров супа! Несколько приятелей превзошли уже десять. Странно и не понятно: желудки полные, но нет чувства удовлетворения. Обильная еда угрожает перейти к несдержанной оргии. Затем мы лежим с распухшими животами на земле, едва можем передвигаться. Это уже не удовольствие.

Несколько приятелей охвачены судорогами, извиваются от боли. Двое скончались ночью с прорывами живота. Медицинская помощь находится на большом удалении. Natschalnik встряхивает непонимающе голову. Чрезмерность может понять, пожалуй, только тот, кто оказался когда-нибудь в похожей ситуации.

Осень. Почти без перехода следует зима. Это большая проблема здешнего сельского хозяйства. В этом негостеприимном регионе продукты полеводства не могут никогда правильно созреть. Время уборки чрезвычайно коротко. Таким образом, работа становится для нас все труднее. После, подобного всемирному потопу, периода дождей, приходят внезапно первые ночные заморозки. Замерзающие руки распухают, что указывает: это является крайним временем, чтобы закончить уборку урожая. Но она тянется. Natschalnik объясняет: „Если будет собрано недостаточно продовольствия, жители окрестностей, а также пленные станут голодать наступающей зимой еще больше, чем до сих пор". Однако, он позволяет нам время от времени ходить к костру, чтобы подогреть руки. При этом мы тайком можем сжарить несколько картофелин. Приготовление пищи в большом котле было закончено после трагического исхода. Никто не говорит о выполнении нормы. Главное дело - каждый день убрать еще несколько тонн Многое останется в земле, замерзнет, испортится.

9 октября. День, в который моя сестра Дорис празднует, наверное, дома свой 22-й день рождения. Мы "празднуем" конец "похода в колхоз".

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr