Информационный гид АСБЕСТА

Голод, иерархия и ненависть 1

То, что я знал о голоде. Хотя в самом раннем детстве дома часто был впроголодь. Мы даже скандировали при случае нетерпеливую речёвку: „ Мы имеем голод - голод - голод ... ", если еда прибывала на стол несколько позже. Однако, был ли это голод? По понятиям того времени, вероятно. В самом деле при нормальных условиях полагают, что уже ощущают волчий аппетит перед особенной трапезой. В русском плену другие масштабы. Там даже такие солдатские выражения, как "движимые голодом", "хлебная корка" и "чад" становятся недействующими. Мы понимаем, что даже фраза: „ Я имею волчий аппетит на ... " в глубине является только несдержанным требованием кое-чего особенного.

Нет, голод за русской колючей проволокой другой. Он сопровождает низкого пленника изо дня в день, из ночи в ночь. Это больше не обычное урчание в желудке. Г олод беспрерывно трет стенки желудка. Сколько язв скрываются за этим, возникают, сокращаются, снова вскрываются - кто установит это? Из-за таких болей едва ли кто-то идет в больницу. Почти весь лагерь должен был бы стоять в очереди. Каждый знает: нет никаких медикаментов.

Как можно встречать голод? Курильщики сосут жадно самокрутки, собирают окурки сушат и курят их. "Дымовые трубы" утверждают: никотин убивает на некоторое время чувство голода. Я не могу обсуждать это, только единственный раз пытался вдыхать дым русского крупно резаного табака. Мне стало тошно. Приятели посмеялись и спорят с тех пор о моем декадном распределении Machorka (махорки) (50-100 г). Я получаю за это либо кусок хлеба, либо суп или столовую ложку сахара. Мне, правда, приходит мысль, что я ухудшаю вместе с тем, возможно, продолжительность жизни приятелей. Однако, моя тяга к самосохранению искореняет эту точку зрения. Кроме того, я успокаиваю свою совесть тем, что отдаю рацион табака моим членам бригады всегда ниже обыкновенной в лагере стоимости обмена.

Прием пищи военнопленными в России не совершался так, как это утверждается снова и снова. Голодающие не ведут себя как сумасшедшие, они не поглощают еду жадно. Наоборот. Во всех лагерях можно было наблюдать, как пленники потребляли причитающиеся им и выданные пайки спокойно, обдуманно. Конечно, имеются исключения. По навыкам еды (наверное -привитым), видно, кто перенесёт плен скорее всего. Наименьшие шансы выживания имеют так называемые искатели крошек. Измученные патологической прожорливостью, неподвижным взглядом высматривают они в столовой каждый едва заметный маленький хлебный мякиш, собирают их со столов, с пола или собирают пальцем самые незначительные остатки супа из собственных и чужих мисок. Эти ребята худеют быстрее всех и скоро прощаются с этим миром.

Хлеб прибывает с городского хлебозавода непосредственно в так называемые Lagerchleboreska (лагерные хлеборезки). Там двое кухонных рабочих с ножами по шаблону делят это на 200 и 400 граммовые куски. Каждый идет на весы. Возможные дополнения веса предпринимают оба хлебореза. Они накалывают маленькие кубики посредством лучины на основную часть. Когда бригадир забирает порции в окне и они раздаются (краюшки - в установленной последовательности), берут только подколотые маленькие куски, как приложение к супу. Сначала больший кусок хлеба остается неприкосновенным.

Охватывают его постоянно благоприятными взглядами, складывают его, после съедания супа и Kascha (каши), аккуратно в платок и отправляются в барак. Также и там редко кто-то нападает несдержанно на хлеб, хотя голод мучит еще как сильно. Большинство пленных разрезают кусок самодельными "ножами" из укороченных полотен пилы или полосового железа, раскладывают кубики хлеба на дощечке и едят кусочек за кусочком, жуя бесконечно медленно.

Каждый хочет превзойти другого при этом ритуале; по опыту древних пленников: „ Кто поглощает жадно пайку, утонет совсем скоро в черной дыре". Однако, этот необычный, замедленный прием пищи радикально нарушается, если неожиданно больший ассортимент продуктов находится в свободном распоряжении. Тогда вырывается неконтролируемое, недисциплинированное опьянение едой, которое может окончиться смертельно, как было в колхозе.

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr