Информационный гид АСБЕСТА

Снег падает круглый год

Сибирская зима. Идет снег. Собственно, снег идет всегда. По меньшей мере в цехе погрузки. Сверху, с конвейерных лент облака самых тонких асбестовых волокон парят беспрерывно вниз. Мы делаем своё дополнение: летят хлопья из снежных шиберов, чтобы размещать их в 40-, 50-и 75 килограммовых мешках. После конца смены мы походим на снеговиков. Только не совсем белых. Как серые личности мы покидаем ужасное место. Утешение: последующий душ. Таким образом мы являемся в расположение чистыми. По меньшей мере поверхностно.

При всех минусах, которые приносит нам ежедневная работа на асбестовой фабрике, мы даже определенным способом довольны, сочувствуем тем бригадам, которые должны работать теперь на страшном холоде под открытым небом, одетыми в старые поношенные ватные штаны и телогрейки, стертые Walienki (сапоги из войлока) и истрепанные пальто. В погрузочном цехе властвуют, правда, также отрицательные температуры, однако, мы Stopper так сильно не чувствуем их во время постоянных прыжков на козла и с него.

Зашивальщики мешков и весовщики посылаются попеременно ненадолго для согревания на Kuchnja (кухню). Странно, что мы вовсе не чувствуем плотные асбестовые облака, как слишком обременяющие. Человек ко всему привыкает. А что о нашем состоянии здоровья скажут во время ежемесячных медосмотров? Они судят о нас по внешнему виду и крепости задниц. Впрочем они дают смешные рекомендации из „ страны улыбки ", дословно „ ..., все же не под открытым небом, это ничего". Также мы не будем особенно задумываться, до тех пор пока мы не почувствуем в области груди чего-то стесняющего.

Наша основная цель - выполнять норму, чтобы гарантировать ежедневно 200 г хлеба дополнительно. Это представляется, как безусловное и самая безотлагательное условие существования. В самом деле в сочетании с фабричным супом это дает возможность большинству членов бригады держать вес (легкий).

Бригадир Шноталла - это хитрый малый, точно знает, сколько мы должны работать, чтобы сделать от 101 до 102 % обязательной нормы. Не больше и не меньше. Иногда он позволяет выработанной дневной переработке "отстояться", она вносится в акты в те дни, в которых не дотягивали до нормы. Так, прежде всего, при погрузке асбеста. Конечно, такие манипуляции строго запрещены, но наш русский Natschalnik великодушен. Он не видит кое-что намеренно и не должен даже зажимать при этом глаз, так как имеет только один. И только одну руку. На войне тяжело раненный, он переведен после этого с другой работы сюда в порядке наказания. Почему? Никто не знает этого. Для нас он „ однорукий ". Он слабо контролирует, доверяет нам. И он может быть уверен. Ему помогает Вера, делопроизводитель, черноволосая красавица. Лицом и фигурой смесь Zarah Leander, Brigitte Horney и Geraldine Katt. Вере около 25, передвигается величественно, как королева. Она ведет себя со всеми рабочими корректно, одинаково, являются ли они русскими или немцами. Это производит впечатление. Каждый мечтательно смотрит на неё. К сожалению, ее редко можно увидеть в цехе погрузки. Также она была выслана в Асбест. Я абсолютно не могу представить себе, что это небесное существо должно было сделать такого дьявольского.

Наступление нового 1947/48 года: подведение итогов. Наша бригада находится на почетной доске в верхней трети и отмечается за хорошую работу реальными ценностями, предоставленными фабрикой. Чествование состоит из вручения совсем новой синей ватной куртки бригадиру. Затем есть еще прекрасный полосатый черно-белый ватный жилет. Его получил я, как лучший рабочий асбофабрики. При этом я не делал существенно больше, чем другие. Только при набивании мешков я работал быстрее всех и мог неоднократно гарантировать тем самым дневную норму бригады. Возможно, я вдохнул при этом большее количество асбестовой пыли, так как начались затруднения при глотании. Опасные предвестники?

"Нет", говорит санитар и дает мне после каждой смены раствор марганцовокислого калия для горла. Это решение?

Авторский рисунок из книги. Stadler, Wolfgang. Hoffung Heimkehr